Я вернусь?!

Обдирая и без того многострадальные ладони, спускалась в распадок дерева, сумка норовила зацепиться за каждый сучок, ноги соскальзывали. Кто думает, что лезть вниз легче, чем наверх, пусть попробует сам, следующий раз лучше вручную ступеньки выдолблю, чем воспользуюсь способом Даяна. Еще один минус спускаться первой, сверху сыпалась труха, листья, обломанные веточки от еще одного деревосидельца, хорошо хоть на голову не наступал.

Наконец-то мы добрались, практически на последнем дыхании, сил хватило только на то, чтобы расстелить одно одеяло на сухие листья, скопившиеся в распадке, как в чаше, да выпить еще лекарства. Потом мы повалились рядом (температура поднималась, да и места было немного), прижимаясь друг к другу и укрываясь вторым одеялом. "Что-то это мне напоминает" - была последняя внятная мысль.

А следом пришел кошмар, который не хотел заканчиваться, боль и ломота во всем теле, жар, галлюцинации, не приходящий в сознание Даян. Мне казалось, что я тону, что меня затягивает огромная воронка куда-то вглубь, что вокруг не вода, а лава. Было невозможно тяжело дышать. Одна только мысль спасала меня: "Я огонь, огонь - это я". Изредка, когда мне удавалось вырваться из забытья, я пила таблетки сама, и с неимоверным трудом скармливала их парню, предварительно немного размельчив. Вода катастрофически заканчивалась, а сил спуститься не было. Где-то на окраине сознания появилась мысль, что мы так и умрем на дереве. Возможно, когда-нибудь наши кости отыщут такие же случайные путники. Но на тот момент мне было все равно, в очередной раз проваливаясь в беспамятство.

Я проснулась от капель, падающих на лицо, села, пытаясь понять, где я и что происходит. Мозг вяло фиксировал шум дождя, незначительные брызги которого достигали меня. Надо набрать воды, пришла запоздалая мысль. Я достала фляжку, вытащила пробку и поползла к краю нашего жилища. Листья у нашего дерева были большие, широкие, примерно по полметра в диаметре, с канавкой посередине. Над нами переплетение веток с такой листвой давало неплохую защиту от дождя. У самого края свисал один такой лист, с него тоненькой струйкой сбегала дождевая вода, вот к ней я и ползла с фляжкой. Эти полтора метра мне дались очень тяжело, руки дрожали, голова кружилась, во рту все пересохло, но именно это дало мне силы добраться до заветной воды.

Сначала я подставила ладонь, чтобы хоть немного смочить обезвоженные внутренности, вспомнив про Даяна, заставила себя наполнить флягу. А дождь все не прекращался. Я напилась, умылась, как смогла, смочила носовой платок, чтобы напоить и обтереть лицо магу. Флягу решила не трогать, мало ли, сколько нам тут еще сидеть. Как долго мы уже здесь находимся: два дня, три, или больше? Ответа не было, я даже не могла понять, утро сейчас или вечер, да и важно ли это. Впервые за дни болезни захотелось поесть, нет, сначала Даян, еда подождет.

Занявшись бредящим парнем, обратила внимание на свои руки, отечность почти сошла, краснота сменилась розоватым оттенком, думаю, переломный момент прошел, и я на пути к выздоровлению. Почему же Даяну не становится легче, ведь в последние разы я увеличила дозу лекарств. Или у него сопротивляемость организма хуже? Или подверженность аллергиям сильней? Все-таки я почти уверена: сок дерева не столь ядовит, просто вызывает мощную аллергическую реакцию.

Напоив парня, дала ему последнюю таблетку, обтерла его лицо влажным платком. Зря я решила, что ему не становится лучше, вон с лица отек полностью спал. Глядишь, завтра и очнется. Тем более жар несильный, да и дышит он уже без свиста в легких. Что ж, тогда действительно надо поесть на радостях. Пространственный карман не просто удобная вещь, а незаменимая, особенно для хранения продуктов. Излишки запеченной рыбы я, предварительно обернув в три слоя "лопуха", засунула именно туда. И вот теперь, достав её, еще тепленькую, наверно, внутри кармана работает стазис. Втянув в себя умопомрачительный аромат, чуть не захлебнулась слюной, желудок заурчал, чувствуя, что пришло его время.

- А мне? - от слабого голоса Даяна у меня дрогнула рука, кусочек рыбки упал, так и не добравшись до моего рта. Я смотрела на парня, который не отводил голодного взора от еды в моих руках. Да, если и может мужчину что-то привести в сознание, так это съестное, и чем вкуснее оно пахнет, тем быстрее результат.

Сам Даян есть не мог, пришлось кормить его с рук. Наверное, надо было накормить парня первым, больной как-никак. Но я тоже хотела кушать, и желудок отказывался подождать еще минут пятнадцать. Так мы и ели: кусочек Даяну, кусочек мне. Полная антисанитария, хорошо, что пальцы мы облизывали на разных руках, моих.

- Хорошего помаленьку, - пресекла я жалобные взгляды парня, он всем видом намекал, что не мешало бы еще кусок рыбы достать из сумки. Но я была непреклонна, нельзя много есть после болезни сразу, желудок может не справиться с обилием пищи, а туалет у нас тут не предусмотрен. Он повздыхал и согласился со мной.