Я вернусь

Так быстро он еще никогда не бегал. Он мчался, не разбирая дороги, быстро карабкаясь вверх по уклону, сдирая руки в кровь об острые камни. В голове билась мысль только о том, чтобы успеть, и только краем сознания он понимал, что Морт и его команда от него не отстают. Снова это чувство, что он ее теряет, как тогда после бала. Жуткая смесь беспомощности и страха. И он бежал, задыхаясь и истекая кровью, но бежал, даже не понимая откуда черпает силы, резерв опять почти пуст, но остановиться и пополнить его просто не было времени. Успеть! Только бы успеть! Он уже не думал о Барьере, не думал о последствиях, эти мысли забила в дальний угол сознания только одна мысль. Спасти ее! Любой ценой!

Небольшое плато открылось резко, и он увидел, что Барьер уже не выдерживает, он точно будет разрушен. Но где же Кристина? Он быстро оглянулся и увидел скопление людей. Они ждали их. Их темные фигуры с оголенными мечами, четко выделялись на фоне Барьера. Они явно кого-то защищали и не нужно было даже гадать кого именно.

Как жаль, что магия в этом месте из-за избытка остатков эмри опасна, даже его остатка резерва хватило бы, чтобы разметать их всех за пару минут. Придется по старинке, и, выхватив меч из ножен, которым его снабдил Морт, Рэм бросился вперед. Перед ними были первоклассные воины, но даже они были бессильны перед хорошо обученной и слаженной командой элитных воинов Морта. Им быстро удалось разрушить их защиту, и Рэм уже видел, что происходит внутри.

И от этой картины он почувствовал, что звереет. Он с такой яростью начал прокладывать себе дорогу к Барьеру, что уже не заботился о защите и не замечая нескольких встреченных вскользь ударов. Его одежду заливала кровь, она сочилась из груди и раненых рук, стекала по лицу и из раны на голове. Он лишь стер ее рукавом и снова рванулся вперед. Еще чуть-чуть. Он видел, как дыры в Барьере расползались и соединяясь, образовывали огромные провалы, в конце концов формируя такую брешь, которую они не смогут быстро заделать. А она все ширилась и расползалась. Двигалась вверх и в стороны, поглощая на своем пути Барьер, и за этим провалом уже виднелось такое же плато, как и с их стороны. Земля под ногами постепенно теряла свое свечение и медленно погружалась во тьму. Тьма была повсюду, она расползалась во все стороны, протягивая свои щупальца и обвивая ими все вокруг. А самое ужасное, что в центре этой тьмы лежала Кристина, и именно из ее груди брала начало эта тьма.

Липкий страх пробежался по всему телу, заставляя Рэма в последнем рывке отбиться от нападавшего на него противника и рвануть к Кристине. Сзади все еще раздавались звуки битвы, когда он упал рядом с ней на колени и трясущимися руками стал вскрывать один за другим кристаллы с эмри, вливая их содержимое ей в рот. Если бы только у него было побольше резерва, он бы поделился своей силой. Когда кристаллы закончились, он оторвал кусок ткани от своей рубашки и быстро перетянул ее руку, наклонился над ней, пытаясь услышать ее дыхание и биение сердца. Бьется, все еще бьется! Он судорожно гладил ее по растрепавшимся волосам, нежно обводил кончиками пальцев овал лица и шептал, склонившись к ее лицу:

— Живи! Пожалуйста, живи! Мы все решим, только не оставляй меня, не оставляй! Я так люблю тебя. — его голос сорвался на почти беззвучный шепот, и он с трудом смог проглотить тугой ком в горле, и все же пара горячих слез упала на лицо Кристине, которые он тут же нежно стер.

Он не плакал со смерти матери, тогда ему казалось, что он потерял последнего близкого ему человека и, что он уже никогда не сможет кого-то любить так сильно, чтобы оплакивать его.

Но всматриваясь в бледное лицо Кристины, он плакал. Ему было жаль эту девушку, вырванную из своего мира, жаль, что она так и не смогла вернуться. А еще, ему, наверное, впервые было жаль себя. За то, что он так и не узнал, какого это быть любимым в ответ, как это просыпаться рядом с ней и целовать ее сонное лицо, а она бы мило морщилась и куталась в одеяло. Обидно до боли за то, что у них с Кристиной больше ничего не будет, ни страстных ночей, ни теплых вечеров у камина, ничего. Он сам выдумал себе все это, а она просто хотела вернуться домой, ей был не нужен ни этот мир, ни он сам. А сейчас они опять в той же точке, что и несколько недель назад, с одним только отличием. Сейчас его сердце обливается болью, в ожидании, выживет она или нет.

Тихий вздох привлек его внимание, выбросив из пучины тоскливых мыслей. На него смотрели самые чудесные глаза во всем мире. Сначала непонимающе, а затем становясь все более и более обеспокоенными. Ее взгляд почти ощутимо прошелся по нему, остановился ненадолго на кровавом пятне на груди и задержался на лице. Она попыталась что-то сказать, но ее голос был настолько тих, что Рэм наклонился, чтобы расслышать хоть что-нибудь. И тут с удивлением увидел, как ее глаза расширились от ужаса, и она дернулась всем телом, резко прижав его к себе и перекатившись на бок.