Я вернусь

Все работали на износ. Лекари, сборщики, охрана и маги. Больше всего доставалось сборщикам и магам, их рук не хватало везде. Подключать обычных солдат к самой гуще событий было нельзя, слишком опасна была болезнь, в то время как сборщики, а тем более маги, имели иммунитет ко многим болезням, в том числе и к мори. Временные места размещения больных были переполнены, поэтому всех, кто уже был безнадежен, старались портировать в Фордок.

Рэмос не спал уже несколько суток и чувствовал, что еще чуть-чуть и он начнет совершать ошибки, ему нужно было отдохнуть и подкрепиться. Он устало похлопал своего друга Морта по плечу и молча побрел к своему шатру. Морта он знал настолько давно и хорошо, что мог доверять ему как самому себе. Это был надежный боевой соратник, с которым они прошли годы учебы и работы мелкими сборщиками энергии эсмэ. Отвратительные были времена, но веселые. По-черному веселые.

У Морта было одно очень хорошее качество, он умел собирать вокруг себя надежных и сильных людей, на которых можно было положиться в критической ситуации. И вот сейчас он привел свой отряд сборщиков сюда, и они работали очень эффективно, как один слаженный механизм, благодаря жесткой дисциплине и умелому руководству Морта. Ситуация в городе стала понемногу улучшаться.

Сидя на поваленном бревне, служившим ему сейчас импровизированным стулом, Рэм наблюдал как яркие языки огня лизали сучья в костре, вспыхивали искры и устремлялись в верх, разгоняя темноту. Ему казалось, что он уже насквозь пропитался запахом рыбы и речного ила. Это запах, с пугающей быстротой, впитывался в одежду и во все окружающие его вещи. Упершись локтями в колени, и положив голову на сложенные в замок руки, он задумчиво разглядывал огонь и наслаждался минутами отдыха.

Он не был человеком, избалованным комфортом, но сейчас многое бы отдал за возможность принять ванну и перекусить горячим ужином из нескольких блюд, запивая его прекрасным сорнетом из Маластана, что так заботливо хранили его погреба. Все юношество он провел в учебном отряде сборщиков, которые исколесили Ливос вдоль и поперек, зачастую останавливаясь где придется. А последующие работы на должностях мелких сборщиков, мотающихся по всему королевству, быстро выбили из него те крохи оставшейся привычки спать только на мягкой кровати и есть, только то что приготовит их заботливая кухарка арта Руван. Ох, и какие пироги она стряпала в его детстве! Прикрыв глаза, он шумно втянул воздух и уже почти почувствовал тот самый запах родного дома. Но вместо этого до носа донеслись запахи сырости, немытых тел и готовящейся рыбы, а воспоминания уже захватили его и почти забытые образы плыли перед глазами.

Он с удовольствием вспоминал крохотную усадьбу на краю деревни, бесконечные глади полей, светлые и редкие рощицы, поросшие тоненькими деревьями. Большую часть года, в том, таком далеком детстве, он проводил в этом небольшом загородном поместье. И хотя он и был из древнего рода Вермонтов, ему никогда не возбранялось проводить свободное время в играх с деревенскими мальчишками. Сколько же в то время было ободрано коленок, получено синяков и поймано лягушек! Он беззаветно любил это время и с трепетом хранил эти воспоминания. С любовью вспоминал маму, сидящую в плетеном кресле на веранде, а рядом с ней отец, как всегда со своей неизменной книгой в руках. Его родители очень любили друг друга, и за свою любовь отец отдал многое. Он полюбил простую сельскую учительницу, но, по мнению деда, недостойную невесту для наследника рода. Но отец был так очарован и влюблен, что имел наглость на ней жениться и никогда об этом не пожалеть. Но дед не оценил порыва души своего старшего сына и поэтому лишил его наследства, передав все своему младшему сыну. Отцу осталось только это загородное поместье, еле сводящее концы с концами, и дом в городе. В городе они бывали очень редко, потому что дом сдавали в найм.

Когда пришла беда, Рэму было десять лет. Он помнил этот день, как тот который разделил его жизнь на белое и серое, на то, что было до и после. Отца принесли на носилках, он был ранен на охоте, которую так не любил, но все же поехал, поддавшись уговорам своего соседа, заядлого охотника. Рана была не смертельная, но неумелый лекарь довершил то, что не смог сделать дикий зверь. Рана загноилась, и отец медленно умирал. Вот тогда Рэм в первый раз увидел, что такое энергия эсмэ, или, как еще ее называли в народе, энергия смерти. Она была такой мерзкой, что Рэм с трудом мог смотреть на отца и не выдавать того, что он видит. Он никому ничего не сказал, боялся, что его заберут и мать не выдержит еще и этой потери.

Но мама прожила не долго, она месяц за месяцем чахла и увядала на глазах, а вскоре последовала за отцом. Он хорошо запомнил пугающее чувство растерянности. Тогда он не знал, что ему делать. Он остался один. Совсем один. Мальчик, всю жизнь проживший в семье любящих родителей, что он мог? Ехать к деду, которого никогда не видел и жить там, попрекаемый каждым куском? Нет, это не для него!