Я вернусь, когда меня не станет

И еще любопытный показатель: Даниил все чаще забывал перечислять деньги, приходилось ненавязчиво напоминать ему, к тому же суммы стали меньше. Не могла не заметить и нового отношения к себе — как к гостье, что иногда попахивало иезуитством: ты вроде бы здесь живешь, правда, не на постоянной основе. Ирма стала посторонней в семье мужа, к ней уже не цеплялись (к счастью) по поводу нерожденных детей, с ней были вежливы, но не более того. Возможно, так только чудилось, а может, и раньше все это было, она просто не хотела замечать?

При всей неблагоприятно складывающейся ситуации Ирма не решалась гордо поднять голову и уйти. Вероятно, сила привычки срабатывала, ведь женщина до последнего будет цепляться за то, что не подлежит восстановлению и представляет собой эфемерную опору. С другой стороны, она еще не была готова к самостоятельности, Ирма упорно готовилась к ней.

Ситуация чуть-чуть улучшилась, когда уехали родители Дани, они купили домик где-то на границе Франции и Швейцарии, решили просто пожить для себя в тиши на свежем воздухе. Бизнес кинули на сына, а тот потерялся, ведь слыть крутым бизнесменом под папиным покровительством проще, чем самому управлять. Даниил бросился к почти покинутой жене за поддержкой и советами, а ей вдруг показалось, что с отъездом родителей муж отходит, возвращается к тому Дане, которого она встретила. Как часто случается, невестка грешила на свекровь со свекром, мол, они настраивают мужа против нее. Оказалось, опять прав был покойный папа: Даниил способен любить единственного человека — себя самого, остальные ему со временем надоедают.

А в общей сложности прошло два года, не стоит описывать разросшееся отчуждение, это неинтересно, но время лучший терапевт, который окончательно излечил Ирму от иллюзий и наивности. Настал день, когда она решилась сказать мужу — финита ля комедиа, дорогой!

Прощание ей хотелось обставить максимально красиво, ведь в их жизни были и хорошие периоды. Ирма выбрала свой день рождения — 29 апреля, и ресторан на берегу реки, выстроенный в форме средневековой крепости, разумеется, в миниатюре. Настал тот самый день, о котором теперь до гробовой доски будет напоминать простреленное плечо, на погоду оно ноет, как кости у престарелой бабки.

«Старый форт» удален от города на несколько километров, вокруг разбит небольшой парк с ротондами и столиками, есть несколько номеров для перебравших спиртного гостей, решивших заночевать. В летнее время народу здесь полно, несмотря на дороговизну, манит сюда загородный воздух, необычность в интерьерах, хорошее обслуживание и, конечно же, кухня.

В «Старый форт» Ирма приехала к восьми часам вечера, Даниил не мог оставить работу раньше. За два года бедолага не приспособился к режиму главы и положению одиночки, которому положено все делать самому, как и ответственность нести в единственном числе. Папа Дани время от времени требовал отчета об успехах, сын из кожи лез вон, лишь бы не ударить в грязь лицом перед родными, результат был так себе, в итоге он частенько стал прикладываться к бутылке.

Внизу в каминном зале (это и общий зал) находилось немного посетителей, в основном парочки, сидевшие по углам, где больше темноты. Официант в ливрее проводил Ирму в башню на самый верх. Это отдельный банкетный зал, кстати, просторный, в нем запросто могли разместиться человек 20, кругом канделябры и картины (неважно написанные, правда) в массивных рамах под старину, есть и камин с искусственным огнем. Но главное — стеклянная стена, вид на город и реку открывался умопомрачительный — море огней, они двигались, отсвечивали в воде, взмывали ввысь. Летом столики ставили на круглую площадку с бойницами по окружности, но в конце апреля предпочтительно сидеть внутри башни, вечерами-то холодновато. Зато можно выйти, подышать полной грудью, полюбоваться звездами с огромной луной.

Ждать пришлось долго — больше часа, Ирма не злилась, зная, что Даниил обязательно приедет, к тому же трудный разговор предстоял, она готовилась к нему. Да и планы на будущее не давали скучать, Ирма вышла на площадку, подошла к бойницам и глубоко вдыхала прохладный, пахнущий рекой и свежей травой воздух. Она уже чувствовала, как ни глупо звучит, свободу, с этим ощущением прошлась по окружности и, опираясь о стену башни ладонью, глянула вниз. Там плескалась черная вода, отражая кривые огни, падавшие на ребристую поверхность из ресторана внизу. Башня «висела» над водой, отсюда ощущение было, что Ирма плывет по морю на корабле.

— Ух, как высоко… — Дух захватило у нее, а в следующий миг она оглянулась на шум.

— Ирма! — ворвался на площадку недовольный Даниил. — Не слышишь, как я зову тебя? Какого черта торчишь тут? Холодно и голодно.

Усевшись за стол, он потребовал от официантов, чтобы горячее принесли, как только будет готово, иначе здесь найдут его труп.

— На столе полно закусок, — сказала Ирма, — так что в любом случае не умрешь от голода. Ну что, выпьем за мои двадцать шесть?

Второй официант хотел налить шампанского, но Даниил забрал у него бутылку, небрежно бросив парню: