Я вернусь

— Шеп, с нами идёшь?

Я кивнул:

— Да. Первым кого поставишь?

— Уиларда, он со щитом.

Обернувшись, я действительно увидел квадратного лейтенанта, который из подлетевшего «Кадьяка» вытаскивал массивный ростовый металлический щит, с забранной стеклом прорезью. Щит был к тому же оборудован эффектором кинетического поля, подобно нашей броне.

— Кто второй?

— Саагхти, он с дробовиком.

— Третий?

— Я пойду.

Обдумав слова Сары, я снова кивнул, одобряя:

— Хорошо, за тобой я. Остальных сама определи, только Дженкинса поставь в арьергард, чтоб дров не наломал.

— Лады. Уилард! — по общей связи гаркнула Керриган, выстраивая цепочку.

Прикрываясь лейтенантом, взгромоздившим перед собой огромный щит, мы потянулись в тёмный зев. Включив ночное видение, Сара осматривала левую сторону, я правую. Саагхти был в полной готовности стрелять, если противник возникнет прямо по ходу движения.

Сто метров, двести, мы углублялись внутрь вулкана по извилистому ходу. По связи начало пробиваться шипение, постепенно преобразовывающееся в слова:

— Назад, все назад… — потом чей-то всхлип. — Братишка, держись… — и срывающийся голос. — Шепард, Шепард, слышишь меня, Шепард!

Выкрутив сигнал на полную, почти кричу:

— Слышу тебя, это Шепард, идём к вам!

Шорох, треск, снова тот же голос:

— Быстрее, быстрее, нас зажали, долго не продержимся! — и снова чей-то всхлип в эфире.

Голос Сары:

— Я их засекла, где-то километр по прямой.

— Держитесь, мы на подходе, — снова бросаю в эфир.

А в ответ:

— Зажали, плотно зажали. Отойти не можем!

Командую:

— Темп!

Срываемся почти на бег.

— Роджерс, Дженкинс, Аленко, прикрытием, здесь! — это Керриган, оставляет арьергард, прикрывать нас с тыла. А там идёт бой. Крики, мат — бьют по нервам, заставляя сильнее сжиматься зубы. Поворот, ещё один. Выскакиваем на заслон гетов. Они нас уже ждут, с воем впиваются кусочки металла в щит, заставляя полыхать синим. Бухает дробовик, автоматные очереди, пару гетов подбрасывает к потолку один из наших биотиков. Снесли, ещё один поворот. Там основной отряд противника. Наши уже близко, буквально в сотне метров впереди, за изгибами прохода. Хорошо, что ход так извилист, огнём по гетам можно не бояться зацепить своих.

Гранаты, бросок из-под прикрытия щита, перекатом уход за складку на другой стороне прохода. С «Эрестфера» тоже воспряли духом, услышав нас, усиливая огонь. Нас больше, уже больше, и геты зажаты на прямом участке, не имея шансов укрыться от нашего огня. Крик полный боли, с той стороны.

— Вперёд! — подымаю группу, надо задавить врага, не до позиционных боев, когда любое промедление может стоить жизни остаткам экипажа фрегата. Всё, никаких укрытий, надежда лишь на броню. Впиваются пули, неприятно, но не смертельно, срывает наплечник, обжигая плечо раскалившимся металлом.

Бой словно фрагментами перед глазами. Мат слева, кого-то зацепило. Граната, прямо перед собой, взрыв, волной толкает в грудь. Гета, прикрывшегося подбитыми собратьями, откидывает назад, из оторванной руки выбрызгивает синяя жидкость. Очередь справа почти отрывает ему голову. Стреляю в упор, ударом ноги отбрасывая другого гета. Краем глаза замечаю, как слева, от биотического удара гета просто разрывает, вминая грудную пластину. Ещё один взрыв, совсем рядом, оглушает, отбрасывая к стене.

— Шепард, ты как?

Мотаю головой, приходя в себя. Отлепляюсь от стенки, отмахиваясь от помощи подбежавшей Керриган. Нога чуть не поскальзывается на попавшейся на дороге оторванной конечности синтетика.

Всё, бой окончен. С той стороны, пошатываясь, появляются выжившие с «Эрестфера». Окидываю взглядом проход. Кто-то сидит у стены, баюкая руку, кто-то из группы, в зелёном свечении визора не могу разобрать кто. Кого-то поддерживают товарищи. Меня хватает за плечо один из спасённых, безошибочно угадывая во мне командира.

— Там раненые, тяжело.

Киваю:

— Сара, раненых выносим к «Кадьяку», кто не сможет идти, выносим на руках.

Считаю выживших. Восемь на ногах, почти все легкораненые. Пять тяжёлых, четверо в забытьи, один в сознании и шесть тел, которым уже не помочь.

— Засада! — истошный крик по рации. Узнаю, холодея, голос Дженкинса. Стрельба, взрывы.

— Шепард! — это Роджерс в эфире. — Здесь геты, откуда выползли не пойму. Дженкинс отошёл и на них напоролся. Мы держимся, он гранатами нескольких положил. Сканер мне пятерых показывает.

— Что Дженкинс?!

— Не знаю, — тяжёлый вздох, — боюсь, он мог подорвать их с собой вместе…

— Да чтоб твою… — крою матом всё и вся. Не уберёг мальчишку.

— За мной! — с пятёркой наиболее боеспособных возвращаемся к оставшимся в прикрытии десантникам. Гетов уже не пять, только три активных точки на дисплее. Плотным огнём сносим и их.

А потом нашли Дженкинса…