Я вещаю из гробницы. Здесь мертвецы под сводом спят

Адам Традескант Сауэрби, магистр искусств, член Королевского садоводческого общества и пр.

Археоботаник

Древние семена. Ростки. Исследования

1066 Лондон, Ройял, Лондон Е1ТХ, Тауэр-бридж

Гм-м, – подумала я. Те же четыре цифры, что и на регистрационном знаке. У этого человека явно есть связи.

– Должно быть, ты Флавия де Люс, – добавил он, протягивая руку.

Я собиралась вернуть ему визитку, когда до меня дошло, что он хочет обменяться рукопожатием.

– Викарий сказал мне, что я, вероятнее всего, найду тебя здесь, – продолжил он. – Надеюсь, ты не против моего непрошеного вторжения.

Конечно же! Это друг викария мистер Сауэрби. Мистер Гаскинс спрашивал о нем в гробнице.

– Вы имеете отношение к «Сауэрби и сыновья», гробовщикам из нашей деревни?

– Теперешний гробовщик, полагаю, мой троюродный кузен. Некоторые из Сауэрби избрали Жизнь, другие – Смерть.

Я интеллигентно пожала его руку, глядя прямо в его васильково-синие глаза.

– Да, я Флавия де Люс. Я вовсе не против вашего вторжения. Чем могу помочь?

– Денвин – мой старый друг, – произнес он, не выпуская моей руки. – Он сказал, что ты, вероятно, сможешь ответить на мои вопросы.

Денвин – так зовут викария, и я мысленно благословила его за откровенность.

– Я очень постараюсь, – ответила я.

– Когда ты бросила первый взгляд в то помещение позади камня, что ты увидела?

– Руку, – ответила я. – Высохшую. Она сжимала разбитую стеклянную трубку.

– Кольца?

– Нет.

– Ногти?

– Чистые. Ухоженные. Хотя ладони и одежда были грязными.

– Очень хорошо. Что ты еще увидела?

– Лицо. Во всяком случае, противогаз, закрывавший лицо. Светло-золотистые волосы. Темные полосы на шее.

– Что-нибудь еще?

– Нет. Фонарь светил довольно узким лучом.

– Отлично! Я вижу, твоя репутация, которая тебя опережает, вполне заслуженна.

Моя репутация? Викарий, должно быть, рассказал ему о нескольких старых делах, когда я смогла указать полиции правильное направление.

В глубине души я возгордилась собой.

– Никаких сухих лепестков… растений… что-нибудь такого плана?

– Нет, не заметила.

Мистер Сауэрби подобрался, будто собираясь задать щекотливый вопрос. И шепотом произнес:

– Должно быть, для тебя это такой шок. Я имею в виду труп этого бедолаги.

– Да, – сказала я и не стала объяснять.

– Полиция напортачила на месте происшествия, убрала останки и всякое такое. Все, что могло бы меня заинтересовать, теперь просто…

– Пыль на сапогах сержанта, – сострила я.

– Именно. Теперь мне придется ползать по земле с увеличительным стеклом, как Шерлоку Холмсу.

– Что вы рассчитываете найти?

– Семена, – ответил он. – Остатки от погребения Святого Танкреда. Присутствующие на похоронах часто бросали свежие цветы на могилу, знаешь ли.

– Но в склепе ничего не было, – сказала я. – Он был пуст. Если не считать мистера Колликута, конечно же.

Адам Сауэрби бросил на меня загадочный взгляд.

– Пуст? О, я понимаю, что ты имеешь в виду. Нет, вряд ли он был пуст. Расщелина, где ты обнаружила мистера Колликута, – это на самом деле камера перед самой гробницей. Ее крышка, если хочешь. Святой Танкред все еще уютно лежит где-то внизу.

Так вот почему там не было костей! Я получила ответ на свой вопрос.

– Значит, вполне вероятно, что вы найдете семена и всякое такое?

– Я удивлюсь, если нет. Просто в любом расследовании приходится начинать снаружи и пробираться внутрь.

Я бы сама лучше не выразилась.

– И эти семена, – поинтересовалась я, – что вы с ними будете делать?

– Я буду за ними ухаживать. Помещу в теплое место и предоставлю им необходимое питание.

По страсти в его голосе я поняла, что для него семена – все равно что яды для меня.

– А потом? – спросила я.

– Они вполне могут прорасти, – ответил он. – Если нам чрезвычайно повезет, один из них зацветет.

– Даже пятьсот лет спустя?

– Семя – удивительный сосуд, – сказал он. – Настоящая машина времени. Каждое семя может принести прошлое живьем в настоящее. Подумай только!

– А потом? – продолжила расспрашивать я. – Когда они зацветут?

– Я их продам. Ты удивишься, сколько денег некоторые люди готовы отдать за то, чтобы быть единственным владельцем вымершего растения. – О, ну и научная слава, разумеется. Кто может жить без нее в наше время?

Я понятия не имела, о чем он говорит, но информация о растениях меня интриговала.

– Вы не могли бы подвезти меня в деревню? – внезапно спросила я. Было еще рано, и мой план начинал выкристаллизовываться.

– Твой отец разрешает тебе ездить с незнакомцами? – полюбопытствовал он, но в его глазах вспыхнул огонек.

– Он не будет возражать, раз вы друг викария, – сказала я. – Я могу положить «Глэдис» сзади, мистер Сауэрби?

– Адам, – поправил он. – Поскольку мы оба под чарами викария, я полагаю, совершенно нормально называть меня по имени.

Я забралась на пассажирское сиденье. Машина заскрежетала и завибрировала, когда Адам выжал сцепление и включил первую передачу, и мы тронулись.