Я везучий. Вспоминаю, улыбаюсь, немного грущу

Я и сейчас живу в этом же доме. Даже когда я женился на Роксане и нам предлагали несколько вариантов больших квартир, я не захотел никуда переезжать. К счастью, тогда освободилась квартира на 4-м этаже в том же доме и даже в том же подъезде, где я прожил все свое детство и юность.

Михаил Степанович Державин в роли фельдмаршала Кутузова, 1949

Подумать только — стоило мне выйти из дома, я всякий раз встречался с выдающимися артистами Театра Вахтангова: они торопились кто на репетицию, кто на съемки, кто преподавать в училище… Поэтому с самого детства я был уверен, что главное место на земле — это театр, и все события и происшествия вертятся вокруг него.

Помню довоенную Москву, когда по Арбату проходили праздничные демонстрации и вахтанговские актеры приветствовали демонстрантов. Многих актеров, снимавшихся в кино, демонстранты узнавали, что-то кричали им, махали руками, флажками. Я же был убежден, что демонстрация только для того и устроена, чтобы люди увидели любимых актеров.

М.С. Державин и М.М. Державин. Москва (1937)

У нас в доме бывали изумительные люди: Рубен Симонов, Цецилия Мансурова, которые для меня были просто «дядя Рубен» и «тетя Циля», Александра Исааковна Ремизова, Виктор Григорьевич Кольцов, Николай Николаевич Бубнов, Галина Алексеевна Пашкова… К Александре Исааковне Ремизовой наезжал из Ленинграда Николай Павлович Акимов, великолепный режиссер и художник, а в гости к отцу частенько наведывался сам Николай Константинович Черкасов, который для нас, детей, был одновременно неунывающим Паганелем из «Детей капитана Гранта», отважным Александром Невским и жутковатым Иоанном Грозным. Мы были сами не свои от какого-то волшебного восторга!

На первом этаже жил Андрей Львович Абрикосов, папин очень большой друг по Театру Вахтангова. Они вместе снимались в «Великом переломе», вместе получили звание лауреата Сталинской премии. Они были не разлей вода. Именно Абрикосов в первом, еще немом фильме «Тихий Дон» играл роль Григория Мелихова. Андрей Львович — красавец-мужик! У него была масса поклонников. И каких! Он, например, дружил с первым Героем Советского Союза летчиком Анатолием Ляпидевским, с Героем Советского Союза Михаилом Водопьяновым. У него была масса таких друзей, к которым мы, дети, липли, как тянучка. Помню, как дядя Миша Водопьянов погрузил всех детей из нашего дома в свой автомобиль с открытым верхом и покатал нас, сделав несколько кругов по окрестным улицам.

Иногда, когда гость мог припоздниться со своим приходом, нас с сестрами заранее укладывали спать, но я-то знал, что придет Черкасов, и только делал вид, что сплю. Отец приводил его к нам в комнату и тихо говорил: «Вот, Коля, полюбуйся, мои детки спят». И я сквозь дрему слышал знаменитый голос, знакомый мне и по радиопостановкам, и по фильмам.

Наверху, на пятом этаже, жил Митя Дорлиак, замечательный друг моего детства. Его тетя — знаменитая певица Нина Дорлиак — была замужем за великим пианистом Святославом Рихтером. Тогда он был еще совсем молод, но уже необыкновенно популярен. Взрослые часто устраивали нам праздники, а зимой, с середины декабря до середины января, — елки чуть ли не каждый день в разных квартирах. Рихтер любил возиться с нами — садился за рояль, импровизировал какой-то музыкальный кусочек и спрашивал: «Кто это?» А мы должны были узнать в этой музыке наших знакомых или родственников.

Отсюда, из нашего любимого дома, в 1941 году мы и отправились вместе со всей труппой Театра Вахтангова в эвакуацию в Омск. Папа приехал позже, поскольку в Москве завершались съемки фильма «Дело Артамоновых», где он играл главную роль. Последний спектакль театра, на который меня взяли перед отъездом, был «Фельдмаршал Кутузов», папа тоже играл в нем главную роль. Долго не смолкали аплодисменты зрителей. Я был несказанно горд и повторял всем окружающим в зале, указывая пальчиком на сцену: «Это мой папа! Это мой папа!..» Меня кто-то поставил на стульчик (мне тогда было всего четыре года), и все аплодировали, кажется, уже мне, а я в ответ смущенно твердил: «Это надо папе! Это надо папе!» Зал хохотал.

М. Державин на руках у мамы, И. И. Державиной

Итак, большую часть театра эвакуировали, но часть актеров оставалась на дежурстве в Москве. Папа остался вместе с ними и в итоге даже получил медаль «За оборону Москвы».

С этим пребыванием папы в осажденной Москве связан один страшный эпизод. Папа должен был дежурить в театре именно в тот день, когда в Театр Вахтангова попала авиабомба. В первые минуты, когда пришло известие о попадании бомбы, все подумали, что папа погиб, а он, оказывается, на наше счастье, поменялся с одним своим коллегой сменами дежурства. Был у нас такой актер в Театре Вахтангова — Василий Куза, он и погиб во время этой бомбежки. Это произошло, по одним источникам, 24 июля, по другим — 25 июля.