Я видел как плачут животные... [СИ]

— Сейчас вы почувствуете небольшое давление в области затылка, — начала одна из них, черноволосая, — не волнуйтесь — это безопасно и вреда не принесет. Спустя десять-пятнадцать секунд каждый из вас заснет и мирным сном.

Она продолжала что-то говорить. Я слушал ее и следил за каждым движением. В этом красивом небесно-голубом костюме, она была подобна кусочку космоса, воплотившегося в нечто прекрасное и решившее остаться на борту, чтобы и дальше радовать пассажиров своей красотой. Говорила сначала быстро… потом все медленнее и медленнее, наконец, когда ее голос и вовсе превратился в нечто неразборчивое и тягучее, я понял, что нахожусь над пропастью, где внизу, в черноте неизвестности, меня ждал сон.

В мозгу что-то щелкнуло. Я попытался понять что это было, но не смог. Голова тяжело опрокинулась назад и завалилась слегка на бок, веки опустились и вскоре сон полностью овладел мной. Она не соврала — больно не было, даже немного приятно. Я летел вниз раскинув руки и всем своим телом впитывал в себя то прекрасное чувство, которое испытывает каждый, кто хотя бы раз возвращался домой после тяжелого рабочего дня и без сил, с чувством удовлетворения и предчувствия чего-то прекрасного, валился в раскрытую кровать, целуя и обнимая долгожданную подушку.

Тело ослабло — по всей поверхности пробежалась волна теплой энергии и все внутри стало безжизненным. Наступила завершающая стадия искусственного погружения в сон…

2

За свою непродолжительную, с точки зрения простого человека, жизнь я научился многим вещам: одни были важные и критически необходимые для нормального сосуществования в обществе таких же как и я, другие несли в себе лишь сиюминутную необходимость и вскоре терялись в многочисленных уголочках памяти, где вскоре покрывались изрядным слоем пыли и безразличия. Но один навык был для меня очень важен. Я мало спал. Точнее говоря я научился спать всего по четыре часа в день. Жизнь людей, родившихся с даром была коротка не только потому, что до недавнего времени нас просто считали ошибкой природы и убивали на каждом шагу, сколько из-за генетических дефектов, сокративших нашу жизнь почти вдвое. Мало кто доживал до пятидесяти лет. Чаще умирали раньше, гораздо раньше, и в такой ситуации сон был чуть ли не самым бесполезным занятием из всего, что могла предложить жизнь. Я мог бы научиться спать и меньше, сведя количество часов отдыха до двух, а то и до одного часа, но это могло вызвать дополнительные проблемы со здоровьем и еще сильнее сократить и без того непродолжительную жизнь подобных мне.

Я проснулся от крика. Не человеческого. Оно было глухим. Нечленораздельным, звуки в нем смешались в единый гул и были похожи на дутое «У-у-у», когда губы сворачиваются в трубочку и трубач в оркестре начинает свою партию. Но здесь все было иначе. Здесь не было людей, сон все еще владел мною, хотя оковы его слабли, я еще несколько минут находился в его власти, здесь была тишина и белая пелена, опустившаяся прямо перед моими глазами. Гул возник резко, возрастал, потом вновь стихал, чтоб через несколько секунд опять возникнуть у меня за спиной. Я знал кто это был, я помнил это, но всеми силами старался избежать погружения в свои воспоминания, от которых меня каждый раз бросало в холодный пот. Наконец, когда время полета подошло к концу и чья-то рука коснулась моего плеча, мое тело чуть было не подпрыгнуло на месте. Ремни удержали меня, а стюардесса, та самая черноволосая красавица, что погрузила меня в сон, вновь дотронулась до меня. Ее улыбка успокоила меня и я почувствовал облегчение. Как в детстве, когда видишь кошмарный сон, просыпаешься в окружении родителей, сбежавшихся на твой крик и успокаивавших тебя, говоря о том, что все это было не по-настоящему.

— Мы почти прибыли, — заговорила она, — Осталось два часа до космопорта Эндлера.

— Спасибо, — еле выдавил я из себя, потирая рукой вспотевший лоб.

— С вами все хорошо? У нас есть доктор на борту, он может помочь.

— Нет, — отрицательно качал головой, — Это все сон. Кошмар. Когда долго сплю, всегда снятся кошмары.

Она улыбнулась и немного подождав, спросила.

— Вам что-нибудь принести? Хороший кофе поможет вам взбодриться.

Я согласился. Не знаю почему, но после искусственного сна мое тело и организм буквально трясло и лихорадило. Кофеин должен был помочь, хотя я не был в этом уверен и вскоре с осторожностью отхлебнул принесенный в красивой чашке дымящийся кофе.