Я видел радугу

Не стоит лишь веками мерить время.
Эпохами получится точнее,
При этой выразительной системе
История представится полнее.

Не просто лет бегущих вереницы,

А имена, события и цели.
Эпохи как отдельные страницы.
Ушли, но о себе сказать сумели.

Нам донеся лишь важные явленья,

Всё мелкое за гранью оставляя.
Спрессованы ушедшие мгновенья,
Свой завершённый облик отражая.

Эпохи проплывают как картины,

Где вписаны лишь броские этюды,
Запечатлелись главные вершины.
То вовсе не пустых развалин груды.

Дошёл к нам опыт целых поколений,

Насущными идеями скреплённый.
Хоть мы и далеки от представлений,
Каким был мир, в тех временах взращённый.

Нетленны только мысли, что впитали

Всю суть вещей, там времена не властны.
Из прошлого посланьем прозвучали,
По-прежнему верны и беспристрастны.

Вновь восхищаюсь сжатостью латыни.

Когда реальность с истиной в раздоре,
Я чувствую, как живо и поныне
Короткое совсем: memento mori.

Грустный клоун

Нет, я не шут совсем, скорее грустный клоун.
Улыбку на лице не стану рисовать.
Пускай украдкой дальше спрашивают, кто он,
Когда по виду не сумеют распознать.

Стараясь жизнь отобразить такой, как вижу,

Порой лишь грустное способен отразить.
Но верю всё же, ничего тем не принижу,
И никого ни в чем не буду подводить.

А если хочется над этим вам смеяться,

Совсем не вправе я кого-то осуждать.
Ведь каждый волен по себе определяться,
Нравоучением не стоит досаждать.

Но только грусть моя умножится, быть может.

Возьмусь наверное опять я за перо.
Мне всё покоя не даёт и сердце гложет
Печальный облик всем известного Пьеро.

С него мой образ где-то чуточку срисован.

Хоть я, конечно, не начну вовсю рыдать,
Но так же груз тоски внутри меня спрессован,
Восторга шумного нет мочи проявлять.

Ни от чего совсем нет радости кривляться.

Ведь вы же поняли, всё это не моё.
В душе могу лишь только грустно улыбаться,
Опять проставив точки жирные над «ё».

Старые маяки