Я видел рассвет на далекой планете (СИ)

  И вот пришла беда, как говорится, открывайте ворота. Как тяжело что нет связи с Землей, и не с кем поделиться этим кошмаром... Черная бездна отчаяния, сосущее чувство страха. Лететь еще двадцать один день, и если зрение продолжит падать... Егор теперь проверял зрение каждые двенадцать часов. Ученый брал лист с проверочными буквами разных размеров с отчаянием и ужасом, молясь, чтобы хоть что-то осталось... Но проклятая тьма неумолимо наступала, окружала его. Казалось, это страшный дурной сон. Этот листик бумаги стал олицетворением ужаса, и Косыгин ненавидел его. Но выбора не было.

 

  Егор был до безумия отважен, и полностью предан науке, его отобрали из десятков тысяч лучших. Но медленная потеря зрения способна свести с ума любого. Он уже не видел звезд в иллюминаторах, не мог читать, правда довольно легко ориентировался в уютных закоулках корабля, было время привыкнуть за три года. Он продолжал каждый день заниматься на тренажерах, поддерживая силу мышц, не менее тридцати минут проводя на беговой дорожке. Расплывчатые мазки и рябь ужасно раздражали. Все было скрыто будто пеленой тумана, а Искин превратился в размытое серебристое пятно. Механизм поддерживал его как мог - читал вслух книги, и Егор иногда даже смеялся, таким забавным был Азимов в исполнении сухого лишенного малейших эмоций голосе робота. Полет подходил к концу.

 

  Косыгин вел дневник, и в один из этих страшных дней там появилась следующая запись.

 

  Возможно, это наказание за мое тщеславие. Первый человек, ступивший на планету за пределами Солнечной Системы... Да уж. Кажется, я становлюсь абсолютно беспомощным и бесполезным. Теперь моя задача - не помешать Искину закончить экспедицию, выполнить все намеченные работы. Мои чувства и эмоции не должны стать негативным фактором, замедляющим работу Искина. Теперь я отчаянно нуждаюсь в нем, но у робота есть свои цели и задачи, и для меня именно они в приоритете. Я чувствую страх, чувствую горечь, но пока контролирую свои эмоции.

 

  ***

  Он выдержит. Кто, если не он? Он сам выбрал этот путь. За ним все человечество, со всеми его чаяниями и надеждами... Он справится.

  ***

 

  Корабль приземлился в горной долине, где царило яркое теплое утро, у берега петляющей пенистой реки, медленно сел, выдувая из дюзов горячие плазменные струи. Долгое время ничего не происходило, затем люк открылся, и из него выкатился робот. С жужжанием выползли датчики и проверили температуру, влажность, силу ветра, затем механизм вкатился обратно. А затем выкатился вновь, на этот раз поддерживая манипулятором странно щурящегося человека в комбинезоне серебристого цвета. Тот был полностью слеп. Человек прошел пару шагов, затем опустился на траву, жадно ощупал стебли пальцами. Подставил лицо ветру, солнцу... Вдохнул воздух иного мира полной грудью.

 

  - О... Я чувствую! Здесь все другое... Трава! Она более жесткая, и почти режет пальцы, а прохладный ветер пахнет ароматными травами, похоже на запах полыни, если растереть ее между пальцами. А солнечные лучи такие ласковые, такие нежные... Я слышу шум реки. Искин, пожалуйста, расскажи, что ты видишь?

 

  - Высокая, до колен тебе трава темно-изумрудного цвета. - спокойно прожужжал Искин. - Много серебристых и лиловых цветов. Небо сиреневое, с расплывчатой зеленой полосой у горизонта. Горы величественные, под снежными шапками. Скалистые голые ущелья. Замерзшие водопады льда у ближней к нам горы. Мы в горной долине, в амфитеатре, созданном скалами причудливых очертаний.

  - А что это за шум?

  - Очень близко, прямо над нами пролетела птица, похожая на павлина, но гораздо крупнее, с ярким ало-фиолетовым оперением. Бесстрашно близко, ведь тут нет хищников. А теперь, Егор, тебе нужно вернуться в корабль и какое-то время побыть там одному. Я буду собирать образцы грунта и флоры, и отвозить их в лабораторию. Я не могу одновременно следить за тобой.

 

  Слепой с трудом вернулся в корабль, нащупывая ступеньки ногой, и исчез. А Искин продолжил свою работу. Он аккуратно покатился к реке, чтобы набрать воду в стеклянную колбочку, затем лопаткой подковырнул влажный грунт на берегу, чтобы добраться до более глубоких слоев.

 

  Вечером Искин выкатил тележку, нагруженную кофе, бокалом вина и горячими сандвичами, затем вывел слепого и устроил пикник на лужайке-проплешине у корабля. Полностью ослепший Егор вдруг приподнял уголки губ в легкой улыбке.

  - Знаешь, Искин, мне вдруг пришла забавная мысль. Что, если бы твои искусственные глаза можно было пересадить мне? Так вот, я бы на это ни за что не согласился. Потому что твой опыт... Опыт познания робота... Он ведь тоже важен, разве нет? Человек видит иной мир. Робот видит иной мир. В чем, собственно, разница? Почему опыт одного считается более ценным, чем опыт другого? Сегодня я целый день размышлял о том, забрал бы я твои глаза, если бы мог, или нет. Такая вот моральная дилемма.