Я вижу призраков

Шагая прямиком через деревья, Двейн поморщился и в дальнейшем принялся обходить сосны. Оказалось, что стволы, живые и плотные, для его духа были как вязкая субстанция, через которую продираться не так приятно. Двейн не ожидал подобного подвоха и снова подумал о том, как мало, оказывается, знает о призраках. Впрочем, данная тема его мало интересовала при жизни. Его больше беспокоили дела живых, чем тех, кого и увидеть-то нельзя.

А вот теперь он сам стал одним из существ без плоти. Способный проходить через стены.

«Жаль, только летать не могу, — минуя каменное заграждение, подумал Двейн почти зло. Подобный талант существенно сэкономил бы ему время. А так пришлось добираться долго и нудно. Словно он был не призрак, а человек из плоти и крови. Оказывается, призраки вообще мало что могли. И тот факт, что он касался Элен и ощущал ее, поражал. Только сейчас, войдя в лес за стеной, Двейн Маршал задумался об этой особенности девушки.

Когда он взял ее за плечо, то ощутил тепло ее тела. И его рука не прошла сквозь Элен.

«С этим тоже разберусь позже!» — сказал он себе, привычно сворачивая на тропинку, по которой не раз гулял, когда был живым.

Дом возник через несколько минут. Вырос между расступившихся стволов деревьев, красуясь на солнце. Белоснежный, с колонами и аркой, он сиял в солнечных лучах. Многочисленные высокие окна отражали яркий свет, рассыпая по зеленой ухоженной лужайке сноп солнечных зайчиков.

Здесь же Двейн увидел и охрану. Трое стояли у ворот, а еще двое в черных деловых костюмах, с рациями, прогуливались по дорожке, посыпанной мелким гравием. А вот на территории леса он заметил только камеры слежения, понапичканные едва ли не на каждом дереве.

«Не так плохо, как я полагал!» — решил про себя мужчина и перешел на бег, торопясь попасть в дом.

Его мать предпочитала в это время дня занимать свои комнаты на втором этаже. Двейн прошел прямиком к ее кабинету, поднявшись по лестнице, которую использовала прислуга.

Мать он нашел сидящей за столом перед компьютером. Здесь же, рядом с ней, обнаружился и его брат.

Младший Маршал был почти точной копией леди Маршал. Разве что волосы его были темные, как и у самого Двейна и у их отца. А вот леди Жаклин красила свои в приятный золотистый цвет с тех самых пор, как ее собственный цвет украсили нити серебра.

— Я сегодня разговаривал с лечащим врачом Двейна, — произнес младший отпрыск Маршал. — Прогноз малоутешительный…

— Я знаю! — Жаклин Маршал оборвала сына на полуслове.

Двейн вошел в кабинет и встал напротив стола, так, чтобы видеть мать и брата, склонившегося за ее плечом.

— Они говорят, что он мог пострадать сильнее, чем предполагают. И, даже если придет в себя, то уже не будет прежним Двейном. Тем самым великим Маршалом, который щелкал дела, как орехи и с легкостью вел семейный бизнес…

— Кларк! — вскинула голову женщина. — Что ты сейчас пытаешься мне доказать? Думаешь, что я пойду у тебя на поводу и отключу жизнеобеспечение твоего брата? — она повернула голову и посмотрела на младшего сына. Лицо, холеное и прекрасное, скривила гримаса раздражения.

— Даже не думай! — проговорила она и повернувшись к компьютеру, закрыла документ, который читала до прихода сына. После чего положила локти на стол и тяжело вздохнула, сказав: — Как же не вовремя. Чертовски не вовремя это произошло.

Двейн сдвинул брови, глядя на мать с некоторым удивлением. А она, уже более спокойно, произнесла:

— Плохо еще и то, что Двейн куда-то дел договор. И я, сколько не бьюсь, не могу найти его. А для нас сейчас слишком важна эта сделка.

Она встала из-за стола. Тонкая, изящная. Моложавая с этими короткими, идеально уложенными волосами и лицом, на котором годы не оставили свой жестокий отпечаток. Кожа леди Маршал была гладкой, словно у младенца.

И при этом Двейн знал, что к пластической хирургии его мать не прибегала. Он бы знал об этом. Так что, в леди Маршал все было натуральным, кроме цвета волос. Но женщине, скрывающей седину, это было простительно. По крайней мере, в глазах самого Двейна.

Признаться, искусственных женщин он не переносил на дух. Да, красивые. Да, привлекательные. Но касаться живой женской груди намного приятнее, чем напичканную силиконовым наполнителем. И целовать настоящие губы… Вот такие, как у Элен…

Двейн даже застыл на мгновение, осознав, о чем сейчас думает. Нет. Ему не стоит отвлекаться на пустяки. Да и Элен не в его вкусе.

— Ты смотрела в сейфе? — спросил младший Маршал.

Леди Жаклин воззрилась на него с недоумением, словно видела впервые.

— Это было первое место, куда я посмотрела, — произнесла она таким тоном, что отпрыск едва не втянул голову в плечи, отступив на шаг назад.

Двейна это насмешило. Он обошел стол и посмотрел на вещи, лежавшие на самом краю.

Здесь был телефон матери и ее записная книжка. Именно туда миссис Маршал заносила все свои дела и распорядок дня. Только вот взять в руки и открыть книжку не было возможности.