Я вижу тебя

— Луна, — сказал Дев. Довольно раздраженно.

Луна подлетела к нему и принялась возиться с блестящим колье на шее.

— Ты тоже можешь остаться только в этом ошейнике, когда мы вернемся домой. Если захочешь.

— Ошейнике? — прошептал Олдридж Мигелю.

Мигель расстегнул три верхние пуговицы на рубашке мужчины.

— Лучше не спрашивай. Поверь.

Жозе откашлялся и сказал:

— Хочу вас всех поблагодарить, ребята. Спасибо доктору Кончиловски, что врезал доктору Фри, спасибо Луне, что написала Мигелю, и тот смог за мной прийти, и спасибо Мигелю, что позволил нам с chica пойти сегодня вместе с вами.

— А я очень рада, что доктор Фри под следствием, — сказал Луна. — Мама уже нашла двоих студентов, готовых дать против него показания, и она уверена, что таких окажется еще больше.

— Какое счастье, что больше не придется ходить к нему на лекции, — сказал Жозе.

— И я тоже рада, — согласилась Джулия.

— Ладно, во-первых, ты изучаешь историю искусств, так что этого никогда бы не случилось, а во-вторых, ты гетеро. И не парень, — заметил Жозе.

Джулия сморщила нос.

— Но я все равно считаю его уродом.

— Да, с этим мы все согласны, — подтвердила Луна.

Мигель закатал рукава на рубашке Олдриджа, открывая его предплечья.

— Жаль, что мне не удалось вцепиться ему в глотку.

— Мне тоже, — огорченно произнес Дев. Он достал телефон и глянул на экран. — Эй, лимузин уже приехал.

— Лимузин? — переспросил Олдридж.

— Ага, — ответил Дев. — Родители вроде как хреново справляются со своими обязанностями, поэтому подкидывают мне денег, чтобы это компенсировать. Сегодня плачу я.

Близнецы снова дали друг другу «пять», а Луна посмотрела на Дева, словно тот был щенком, только что успешно выполнившим команду. Хотя. Это напомнило Олдриджу, как Луна назвала украшение на шее Дева — ошейником.

И мужчина сразу же попытался стереть это знание из своей головы.

Стараясь сохранить самообладание, Олдридж сказал:

— Ты не обязан это делать. — А мужчина даже представления не имел, за что будут платить.

— Почему? Мы отмечаем. — Дев протянул руку Луне. — Ну так что, идем?

И после этих слов все загрузились в ожидавший лимузин.

***

Пятница, 24 января

У бара.

Чикаго, Иллинойс.

Лимузин привез их в бар в Бойстауне.

— Сколько лет близнецам? — спросил Олдридж у Мигеля.

— Двадцать.

— И мы идем в бар.

— И? — спросила Джулия. Она достала из кошелька очень реалистичное удостоверение.

— Где ты его взяла? — одновременно возмущенно и восхищенно спросил Олдридж.

— У нас есть свои связи, дружок, — ответил Жозе. Он покинул лимузин вслед за сестрой, а за ними — Дев и Луна.

Мигель коснулся губами уха Олдриджа, от чего тот вздрогнул.

— Наш дядя очень способный товарищ.

— Но... — как самый старший в этой компании, Олдридж чувствовал, что на нем лежит вся ответственность.

Мигель прикусил мочку его уха, а затем спустился к шее.

— Пусть повеселятся. Я прослежу, чтобы они ничего не натворили.

И на этих словах все благие намерения Олдриджа вылетели в окно.

Заказав выпивку — мартини с кучей оливок для Олдриджа и что-то замороженное и голубое для Мигеля, — мужчина почувствовал, что, хоть и немного, но начинает расслабляться. Дети, а Олдридж упорно продолжал считать их таковыми, затерялись в толпе танцующих. В баре было многолюдно, в основном преобладали мужчины, но без столпотворения. И помимо того, даже игравшая музыка была знакомой.

— Я знаю эту песню, — сказал он Мигелю. — Такое ощущение, что я знаю их все.

Мигель фыркнул.

— Еще бы, papi, сегодня здесь олдскульная дискотека. Музыка девяностых и прочая херня.

— Но Бритни Спирс тоже включали.

Мигель кивнул.

— И?

— Не употребляй слово «херня» про Бритни, — прорычал Олдридж.

Проходивший мимо полуголый мужик крикнул:

— Да, подружка! Продолжай в том же духе.

— Кажется, я слегка пьян, — признался Олдридж.

— Отлично, — сказал Мигель. — В этом весь смысл. Ну, еще и в этом. — Он обвел рукой бар. — Ты должен со мной потанцевать.

Олдридж еще не настолько пьян.

— Не-не-не.

Мигель опустил на стойку свою выпивку и встал перед Олдриджем. Двигаясь в такт музыке, он начал прижиматься бедрами к паху мужчины. Затем парень повернулся и закинул руки на шею Олдриджа. — Посмотри на всех этих мужчин, papi.

— Я хочу смотреть только на тебя, — ответил Олдридж.

— Врунишка. — Мигель лизнул кадык Олдриджа. — Я видел, как ты смотришь.

Олдридж напрягся.

— Нет, я...

— Все bueno, papi. Я не против. Меня это даже заводит. Потому что ты здесь со мной, и уйдем мы тоже вместе. Так ведь?

— Да, — подтвердил Олдридж. И страстно поцеловал Мигеля. Он услышал, как кто-то засвистел, но это, скорее всего, не имело к ним никакого отношения.

— Поэтому смотри. И рассказывай мне, что видишь. Мигель снова развернулся, прижавшись спиной к груди Олдриджа.

И тот стал смотреть, позволяя себе сосредоточиться на конкретных лицах и телах, совершенно не испытывая чувства вины. Он описывал Мигелю все, каждого мужчину, который привлек внимание, и парень вместе с ним смотрел. Очень быстро у Олдриджа встало. И трущаяся задница Мигеля совсем не спасала положение.

Мужчина одним глотком осушил свой стакан.