Я — Волшебник (СИ)

Он отдал мысленный приказ, заставляя рыбу двигаться быстрее, но опоздал. Тело учителя вдруг обмякло и расслабилось. Кровь ещё сочилась из ран, но глаза рыжеволосого человека ясно видели, что в теле учителя больше нет силы, нет души. А значит, и как-то использовать это тело было уже невозможно.

Человек задумчиво потёр подбородок рукой и отменил призыв, отпуская рыбу в её измерение. Даже умирая, его учитель умудрился удивить его. Потеряв в долгом бою руку и телесные силы, он использовал лишь силу своего разума и духа для своей последней техники. Иронично, что техника свободного призыва, с которой начался путь учителя к величию, послужила и для завершения этого самого пути, словно бы изгнав душу учителя из его собственного тела и отправив в неведомые дали.

Человек с огненно-рыжими волосами поднял голову, и некоторое время молча смотрел на широкую речную поверхность, рябящую от ударов тяжёлых капель и на возносящиеся в серое небо небоскрёбы, отражающиеся в воде. К сожалению, у него очень нечасто выдавалась свободная минута, когда можно было бы просто постоять под дождём и почувствовать себя вновь человеком. И он был благодарен учителю за такую возможность. Развернувшись на пятках, он быстро пошёл в сторону берега. Время отдыха закончилось.

Пришла пора снова становиться Богом.

====== Глава 1 — Смертельный Сквиб ======

1986 год, Косой переулок

Барбара проснулась от какого-то шума, болезненно отдающегося в голове, и с трудом приоткрыла глаза. Сквозь задёрнутые шторы пробивались редкие, по-утреннему яркие солнечные лучи. Гилдерой был уже на ногах, и крутился перед зеркалом, белея в полумраке обнаженным телом. Барбара, ухмыльнувшись, подперла гудящую голову рукой и стала любоваться зрелищем. Гилдерой напрягал не слишком большие бицепсы, щупал живот, словно хотел там обнаружить кубики пресса, проводил руками по щекам, как будто изображая слезы, и вытягивал волосы вверх, словно хотел сделать из золотистых кудрей какие-то лохмы. Затем он сделал несколько пассов руками, сплетая их воедино, словно играя в какую-то детскую игру, и громко огорчённо цокнул.

Он был полностью обнажен, как и сама Барбара, постель смята, но это ничего не значило, потому что ничего не было. Вчера Гилдероя хватило только на то, чтобы достать еще вина, и, пока Барбара раздевалась, он прикончил в одиночку почти всю бутылку. После чего ещё сумел раздеться, но и только, сразу же уснул, пуская пузыри носом, уткнувшись прямо в левую грудь Барбары. Она по праву гордилась своими роскошными, огромными, упругими грудями, и случившееся было немного обидным.

— Эй, красавчик, — негромко позвала Барбара, отбрасывая простыню и принимая соблазнительную позу.

Гилдерой повернулся, и видно было, что он… отреагировал на тело Барбары.

— Я в Раю, — широко улыбнулся он. — Привет, красавица.

— Я же просила называть меня Барбарой! — надула она губки, и еще немного изогнулась.

— Как скажешь, — ответил Локхарт, делая шаг вперед.

Настало время действовать, и Барбара ринулась в атаку:

— Постой, так ты не помнишь, что было вчера? — притворно и громко возмутилась она. — Не помнишь, что клялся всеми Основателями и своей магией, что поможешь моему сыну?! После всего, что между нами было?!

Но захлопнуть ловушку до конца ей не дали, дверь распахнулась, и внутрь влетел вчерашний лысеющий толстячок.

*

Филипп Эйхарт влетел в номер Гилдероя без стука, ибо время уже поджимало. Вчерашняя блондинка испуганно ойкнула, и прикрылась, в номере стоял запах вина и огневиски, и, разумеется, Гилдерой был без штанов, был вообще без одежды! «А что, такая презентация точно произвела бы фурор, дамы оценили бы», с юмором подумал он, но это был бы всего лишь разовый успех и скандал. Нет, если Филипп собирался заработать на восходящей звезде литературы много-много денег, и сделать его ещё более известным и знаменитым, как и просил сам Локхарт, то такое голое поведение никуда не годилось!

— Гилдерой, одевайся или все пропало! — рявкнул Филипп так грозно, как только мог.

Но Локхарт даже не шевельнулся, и спросил:

— К чему куда-то спешить? Разве я не умер уже?

Филипп на секунду онемел от неожиданности, но, собравшись с мыслями, рявкнул грозно:

— Нет, это всего лишь похмелье! Но точно умрешь, если будешь пить, как не в себя, и каждый день таскать в постель новых девиц!

Блондинка дернулась и что-то там вякнула, но меньше всего сейчас Филиппа волновали чувства очередной дуры, запавшей на внешность Гилдероя.

— Ну же, Гилдерой, соберись! Это последнее выступление и самое важное! Ты хоть знаешь, чего мне стоило уломать всех этих чванливых аристократов, и устроить эти приватные чтения? Деньги, слава, связи, все будет твоим!

Филипп замолчал, и взмахнул палочкой:

— Акцио, одежда!

Блондинка возмущенно вскрикнула, увидев, что ее трусики оказались на куче одежды, но Филипп метнул в неё грозный взгляд, заставив умолкнуть.

— Какая необычная техника! — восхищенно произнес Гилдерой, делая шаг вперед.

Пока он одевался, Филипп торопливо давал последние наставления, наплевав на голую свидетельницу в постели, встреча сейчас была важнее.