Я - волшебник

— Ты, разумеется. Но мне нужна точная расшифровка, иначе можно обвинить не того, поэтому я и спрашиваю — как раз потому, что не слишком разбираюсь в Рунах.

— Не слишком! — фыркнула Нарцисса. — Да ты вообще в них не разбираешься!

— Должны же хоть какие-то недостатки уравновешивать мои многочисленные достоинства?!

Тут Бьярни наконец-то увидел чужестранцев, которые располагались возле каменной площадки, где традиционно оставляли дары сидам. Гилдерой, сидя на валуне, что-то писал и переговаривался с Нарциссой, которая разглядывала надписи на скале рядом. Такие надписи были возле всех площадок, глубоко высеченные в камне, не зарастающие мхом, и означали, насколько помнил Бьярни, просто добрые пожелания всем, кто пришел с добром.

— Так-то вы ищете убийцу? — не удержался от укоризненного возгласа Бьярни.

Конечно, ему полагалось всегда держать себя в руках, говорить и судить беспристрастно, как скала, но обычай на то и обычай, что от него иногда можно и отойти. Начни Олафсон разбираться в себе и понял бы, что его возмущение вызвано беспокойством за общину. Опять смерти, разборки, вражда, тянущаяся годами, засады и кровная месть, подозрительность и настороженность всех вокруг. Разумеется, была тут и уловка: доверив расследование чужестранцам, Бьярни, при необходимости, мог на них же свалить и все ошибки и проблемы. Мол, чего вы хотели от этих британцев? Сами и убили, а потом попытались отвести от себя подозрения.

— Дело практически раскрыто, — небрежно ответил Гилдерой, — остался последний штрих.

— И какой же?

— Проверить украшение, которое Орм Эйриксон подарил Агнес Моро в день перед тем, как произошло убийство.

— Зачем?

— Чтобы проверить подозрения и получить доказательство, разумеется, — пожал плечами Гилдерой, не отрываясь, записывая что-то в ежедневнике с алой обложкой.

— Так кто убийца?

— По договорённости убийцу надо указывать со всеми доказательствами на руках.

Бьярни лишь вздохнул, ибо так всё и было. Но надо же понимать специфику момента! Пусть там не будет хватать одного доказательства, но зато одна половина общины не набросится на другую! В родне Рёнгвальда, да и Орма тоже хватало горячих голов, словно не в холодном климате Исландии выросли, а где-нибудь в загадочных и таинственных южных джунглях.

— Но почему тогда вы сидите здесь, а не ставите точку в расследовании?

— Потому что у нас урок Древних Рун, — небрежно пояснил Гилдерой.

— Да при чём тут вообще эти Руны?! — воскликнул Олафсон, пристукнув посохом по камню.

— Да, меня тоже вначале сбил с толку этот любовный прямоугольник, — согласился Гилдерой, — но потом стало понятно, что всё одновременно просто и не так просто.

Бьярни ещё раз вздохнул, подавляя желание огреть Гилдероя посохом. Как специально издевается!

— Не надо волноваться, старейшина, — заметил Локхарт, — всё будет в порядке. Через час закончим урок и после него закончим расследование. Лучше найдите пока Агнес Моро и попросите её принести в трактир «Эйяфьятлайокудль» украшение, которое ей подарил Орм Эйриксон.

Олафсон покачал головой, но всё же развернулся и пошёл обратно. Мысль о том, что если Гилдерой не справится, то надо будет выставить его и Нарциссу Малфой козлами отпущения, казалась как никогда привлекательной.

* * *

Вечером того же дня, трактир "Эйяфьятлайокудль"

Нарцисса Малфой смотрела на изящное украшение на цепочке: словно невесомый ажурный лист, вязь узора на котором была выполнена Древними Рунами. Сразу становилось понятно, как Люциус мог наживать на этом десятикратную стоимость. Также, продажа подобной красоты служила неопровержимым доказательством того, что Люциус бесчувственный козёл — хоть одну такую вещичку подарил бы за все годы брака!

— Сразу чувствуется, что это творили не руки людей, — задумчиво изрекла Нарцисса.

— Хватит уже мечтательно лапать мои украшения! — грубовато заметила Агнешка, хмуро поглядывая на миссис Малфой.

— Не гавкайте под руку! — тут же окрысилась Нарцисса. — Собьёте и переведу неправильно!

Гилдерой, пожалуй, единственный из собравшихся в зале трактира, спокойно ждал, почёсывая довольно урчащего Бунту под подбородком.

— Что-то о красоте и любви, — заметил Михельсон, вглядываясь в украшение.

— Разумеется, Орм же мне его дарил! — закатила глаза Агнешка.

— Но не он делал это украшение, — отозвался Гуннар.

— Значит, перевёл! Поэты — они такие! — Агнешка чуть не топнула ногой.

Нарциссе оставалось только мысленно покачать головой от такой наглости и самоуверенности и вернуться к украшению. Найдя начало надписи, она начала уверенной рукой выписывать руны, следуя за узором. Перепалка притихла, все следили за Нарциссой, которой оставалось только радоваться, что она изучала Древние Руны в Хогвартсе и потом регулярно практиковалась в них, благодаря Люциусу и его привычке стаскивать в дом древние артефакты.

— Итак, — Нарцисса повела пальцем вдоль надписи. — «Прекраснейшему из мужчин, чьи речи разожгли во мне пожар любви, это украшение, как символ украденного тобой сердца».

— Что? — тут же нахмурилась Агнес. — Кого-то это мой Орм там разжёг?