Я - волшебник

Билл провел рукой по лицу, по синей краске, и ощутил, как ярость снова поднимается из глубин души.

— Ложь?! — прорычал он. — Мою девушку убили, жестоко замучили, а всё её селение сожгли всего лишь за то, что они дали нам приют! Если твой отец так божественен, чего он боится всего лишь двух смертных магов?! Зачем он держит в рабстве людей, убивает их, отбирает плоды их трудов?!

Либия не нашлась с ответом, а потом Гилдерой подхватил её и аппарировал прочь.

* * *

2 августа 1990 года, по времени Земли

— Вам не добиться от меня ничего! — с вызовом сказала Либия, едва Билл подошел ближе. — Можете меня убить, пытать, кара богов падет на ваши головы за это!

— Вот уж сомневаюсь, — хмыкнул Гилдерой, — могла бы пасть — давно бы пала.

С этим Билл был согласен, но как объяснить это Либии? Поэтому он сказал другое:

— Никто не собирается тебя ни пытать, ни убивать, зачем? Ты же ничего не совершила. Вот с твоим отцом у нас будет другой разговор.

— Вам никогда не забраться в его дворец и не преодолеть его защиту! — крикнула Либия.

Билл и Гилдерой обменялись взглядами. Захват дочери фараона, породивший массу сложностей, одновременно давал и шанс. Огромные силы были стянуты к Горному району, обыскивали ущелья и местность вокруг. Гилдерой предупредил вторую сотню Сопротивления о поисках, обсудил стратегию заманивания и обмана с сотником Атонубисом, чтобы силы фараона как можно дольше торчали в горах.

Теперь оставалось только первой сотней взять штурмом дворец фараона, нанести тот самый точечный удар, о котором всё толковал Гилдерой. Нелегко, конечно, но, как ни странно, получалось, что сотней людей легче пробраться в центр страны, чем двумя сотнями.

— Сторожевые башни сожгут вас и испепелят! — продолжала разоряться Либия. — Вас расстреляют с летающих лодок, разорвут химеры, сожрут рабы Сета (так здесь обычно именовали зомби), а может, отец проявит милосердие, и главный маг Ха-Кель всего лишь выпустит вам кишки!

Билл посмотрел на Гилдероя, тот незаметно подмигнул. Сварил, значит, какое-то подобие зелья болтливости из местных ингредиентов, а может, в Мемфисе их утащил, кто знает? Некоторые аспекты морального облика кумира иногда удивляли Билла. Он, может, даже сбежал бы в ужасе, если бы не Санера. Мстя за нее, Билл и сам переступил многое, совершал такое, чего и представить не мог год назад. Уся он, может, толком и не освоил, не до уровня Гилдероя, но вот сражаться и убивать точно научился.

— Отлично, — невозмутимо сказал Гилдерой. — Тогда выступаем немедленно, а то здесь и подраться толком не с кем, все квёлые какие-то.

Либия задохнулась на секунду от возмущения, выпучив чёрные глаза не хуже Бунты, а потом начала громко возмущаться, изливая необходимую информацию широким потоком. Разумеется, она не знала деталей, но этого и не требовалось.

* * *

9 августа 1990 года по времени Земли

Махина дворца и сторожевых башен, выполненных в форме анкха — креста с кругом наверху, символа жизни — высилась перед ними, заслоняя половину неба. Билл покосился вправо, десятник Кораан, которого он назначил присматривать за Либией, сделал успокаивающий жест, мол, всё в порядке. Гордая дочь фараона с заткнутым ртом и связанными за спиной руками гневно молчала, наверняка мысленно призывая на головы врагов кары небесные.

Марш-бросок совершили практически моментально, благодаря придумке Билла: сотня сдала оружие, переоделась, разбилась на группы и отправилась в «паломничество» к центральным храмам основных богов, расположенных на границе Фараонского района. Весь груз тайно «перевезли» на себе Билл и Гилдерой, затем помогли собраться воедино неподалеку от дворца. Пока сотня добиралась, Билл аккуратно и нежно прощупывал барьеры, ослаблял их, обманывал систему башен. Полностью отключить их снаружи было невозможно, но лазейку он проделал, и теперь всё зависело от Гилдероя. Ладно, большая часть магов и гарнизона отсутствовала, вряд ли внутри сильные барьеры — с чего бы фараону самому себе жизнь усложнять? — но всё остальное? Никакое Уся тут не поможет.

— Куа-а-ак! — разнеслось громом в ночном воздухе.