Я - вор в законе

– Знаю... Я не стану говорить, от кого, но на последнем сходняке был законник, которому я щедро плачу из своей кассы за подобного рода информацию. Он служит мне! Вам нечего беспокоиться, дальше меня это никуда не пойдет. – И Киселев, уже не скрывая восхищения, добавил: – У вас удивительная судьба! Кто бы мог подумать.

Варяг едва улыбнулся:

– Может быть.

– Ну так как? Вы согласны? Мы с вами одна команда, мы можем так прижать этих лощеных политиков, что с них сок потечет.

Это был сильный ход, а Киселев, словно опытный гроссмейстер, наслаждался выигранной минутой. Но даже он с его экономическим мышлением, густо заквашенным на политических дрожжах, не мог знать об истинном могуществе Варяга. А за последние несколько лет он стал еще сильнее! Его малява могла отыскать и приговорить любого зэка, где бы тот ни находился, в любой точке России! Его владения – это просторы от Мурманска до Владивостока. И ему достаточно вымолвить только слово, чтобы завтра Киселева Виталия Борисовича нашли в своей квартире задохнувшимся от газа. Однако Варяг знал, что никогда не поступит так. Все эти люди составляли огромную пирамиду его личной власти, и это строение было куда основательнее и величественнее сооружений египетских фараонов. Если Варяг стоял на ее вершине, то такие, как Киселев, были ее основанием, и что станет с пирамидой, если разрушить первый этаж?

Киселев был умен, он знал, что ответит Варяг, и не ошибся.

– Согласен. По правде говоря, я не испытываю особенного желания сделаться спикером. Это не моя стезя! Единственное, что я хотел, так это утереть нос этим избранникам. Представляю их удивленные рожи, если я с большой трибуны заявлю о том, что я – законный вор! Вот где можно было бы похохотать.

– Вы не имеете права рушить то, что было создано так добротно. Наоборот, мы должны укрепляться. Я не так давно наблюдал по телевизору момент, как наш президент утер нос американскому президенту, заставив его ждать перед дверьми Георгиевского зала целых три минуты! И это на церемонии, где выверяется каждая секунда! Здесь большая политика, видно, они сыграли вничью. Вот так и мы должны поставить на место всех этих лощеных мальчиков из элитных семей, и я на вашей стороне!

– Хорошо. Я откажусь в вашу пользу, но повторяю, что каждый серьезный шаг должен проходить только с нашего благословения.

За разговором прошло полчаса. Зал неторопливо заполнялся народными избранниками. Последним входил Киселев, и никто из присутствующих не мог предположить, что по мягкой ковровой дорожке ступал законный вор новой формации.

Света теперь постоянно была с Варягом. Она принесла с собой то состояние, которого Владислав никогда не знал. С ней было спокойно и хорошо. Одно дело барак, набитый мужиками, где у каждого выпирает свой характер, другое дело – женщина, которая под его ладонью становится такой ласковой, что готова кошкой выгнуть спину. И осознание своей силы перед ее беззащитностью делало его терпеливым и нежным. Именно этого домашнего комфорта ему не хватало всю жизнь. Вот где должна была быть нора – не среди галдящих мужиков, а рядом с женщиной, послушной и теплой.

Они никогда не предавались воспоминаниям, не сговариваясь, они забыли прошлую жизнь навсегда. Варяг относился к Свете так, как может относиться влюбленный парень к девушке в пору ухаживания. Словно их никогда и не соединял столыпинский вагон и не разъединяли годы ожидания.

Все забылось! Все умерло! Жизнь начиналась с чистых листов, куда им отныне вместе вписывать общую судьбу. И только иногда что-то похожее на недоумение застывало в глазах Светы, словно она до сих пор не могла привыкнуть к перерождению Варяга из законного вора в блистательного доктора наук. И Варяг много бы отдал за то, чтобы узнать: о чем она задумывалась в эти минуты?

Часто Света сидела на диване, поджав под себя ноги. Варяг жалел в эти минуты, что бог обделил его даром скульптора. Он создал бы ее в мраморе: голова слегка повернута в сторону, шея длинная, почти лебединая, а еще руки – ласковые и нежные.

* * *

Уже второй день все газеты писали о новом спикере: Киселев Виталий Борисович – талантливый бизнесмен, политик нового поколения, женат, имеет двоих детей. Его фотографии охотно печатали (он был фотогеничен), брали интервью (он был словоохотлив), и еще он улыбался, как голливудская кинозвезда, получившая «Оскара». Глядя в торжествующее лицо Киселева, охотно верилось, что морщины у него могут появиться только от счастья.

Еще вчера на первых полосах газет был Владислав Геннадьевич, сегодня же о нем забыли совсем, и крупная фотография Киселева закрыла собой великую фигуру законного вора.

Только единицы знали о том, что сход короновал Киселева Виталия Борисовича, приняв его в гранды преступного мира. Теперь он стал одним из них.