Я - вор в законе

Ангел не торопился. Для себя он уже принял решение, только как его оценит сход? Решения Ангела терпеливо дожидались Осман и Левон. Если и был сейчас для них в эту минуту бог, то он принял воплощение Ангела.

– Хорошо, если сход мне доверяет, тогда я скажу... Мы не имеем права прощать. Я уже говорил почему. На решениях сходняка держатся воровские традиции. Воля сходняка – это для нас высшая власть. В этой ситуации невозможно определить, кто прав, кто виноват, и поэтому виноваты оба... Значит, смертный приговор обоим.

– Да что он говорит! – кипятился Осман. – Да он так нас всех под нож подставит.

– Да пошел ты к такой матери со своим судом! – выкрикнул Левон.

Воры не отвечали, молча наблюдали за подсудимыми. Для них они были уже мертвы.

– Для такого серьезного решения ты слишком быстро разобрался!

– Это и есть твой справедливый суд?

– У вас есть последнее желание? – спокойно спросил Ангел.

Похоже, его спокойный и уверенный голос, а также молчание, которое установилось за хлебосольным столом, было красноречивее любого окрика, и Осман выдавил из себя:

– Пожалейте, неужели так сразу? Вы же меня знаете, люди, разве я хоть когда-нибудь кого-нибудь предал?! Скажи, Лис, разве не ты давал мне рекомендацию на законного? Разве я был плохой вор? Разве я в чем-то уронил свою марку? Я защищал свою семью и был хорошим смотрящим на зоне. Каждый из вас поступил бы на моем месте точно так же. – Это действительно было правдой, вот поэтому в зале стояло молчание. – Федул, и ты ничего не скажешь? Мы с тобой всегда были вместе. Неужели я похож на падлу, которую нужно прибить? – горячился Осман.

Левон угрюмо молчал.

– Дело куда серьезнее, Осман, ты от нас просто так не отболтаешься. Простите нас, что так получилось, но иначе мы просто не можем.

– Оставьте жизнь, – давился словами Осман.

– Нет.

– Не дайте умереть, я замолю свой грех.

– Нет!

Левон молчал, налил себе водки. Выпил до капли, потом потянулся за закуской, но рука остановилась на полпути.

– Левон, ты ничего не хочешь сказать?

– Ты не прав, Ангел, ты должен был выбрать виновного. Правда у кого-то одного. Не бывает так, чтобы виновны были оба.

– Не бывает, – согласился Ангел, – но вы не оставили нам выбора. Мы не хотим, чтобы потом над нами потешались в зонах петухи. Вот поэтому сходняк просит у вас прощения. Впрочем, можно устроить слепой суд... Жребий! Федул, дай колоду карт. – Ангел взял карты. Нет, перетасовать должен кто-то другой. – Размешайте карты. Они не крапленые. Отдаст богу душу тот, на кого укажет бубновый туз. Согласны?

– Да.

– Да.

Ангел стал одну за другой открывать карты перед Османом и Левоном. У Османа – дама, Левону – пиковый король, вот Осману выпал крестовый туз, у Левона – десятка бубен. В более азартную игру никто из них не играл за всю свою жизнь, и ставка такая, что кому-нибудь из двоих будет стоить головы. В ресторане было тихо. Воры столпились у Османа и Левона за спиной и внимательно следили за руками Ангела, который снимал сверху карты одну за другой. Руки умело раскладывали карты, как будто он тем и занимался, что всю жизнь искал в колоде бубновый туз. Ангел клал карту напротив, а потом, помедлив секунду, переворачивал.

– Туз! – вскричали все разом.

– Водки, – шепотом попросил Осман, увидев, что туз выпал именно ему, так и сверлит красным глазом.

Кто-то из воров подал ему стакан с водкой, наполненный до краев. Осман выпил залпом – так путник, утомленный жаждой, хочет погасить внутри пекло. Водка прошла, едва намочив глотку.

– Еще!

Осману дали бутылку, и он пил прямо из горлышка, а потом отбросил в сторону пустую посудину.

– Вот как вышло, – произнес Левон. Теперь он извинялся перед Османом.

– Судьба выбрала тебя. Ты готов? – спросил Ангел. – Каким будет твое последнее желание?

– Я не виноват.

– Теперь поздно об этом говорить. Сходняк не меняет своих решений. Умри спокойно. Твое последнее желание?

– Нельзя ли бабу на часок дать?

– Ты знаешь, Осман, мы не приглашаем на сходняк женщин, но это особый случай... Эй, Фикса, подойди сюда, – подозвал он владельца ресторана. – Бабу можешь найти через десять минут?

– Хоть через две!

– Давай! Да чтобы посмазливее была. Скажи ей, что будет заплачено столько, что сможет безбедно жить несколько лет.

– Хорошо.

Через несколько минут он вернулся с красивой брюнеткой. Ангел мазнул по ней взглядом. Фигуристая. Молодая, лет девятнадцать, не больше! Почему он ее здесь раньше не видел?

– С покойником спала?

– Шутишь, Ангел?

– Знаешь, как меня зовут?

– А кто тебя не знает?

– Видишь того парня, что курит у дверей? Через час он должен умереть. Развлеки его так, чтобы об удовольствии, которое ты ему доставишь, он помнил и на том свете.

– Хорошо. Как скажешь.

– А это тебе аванс, – извлек он из кармана пачку денег, которая едва умещалась у него в руке. – Через час получишь в несколько раз больше.

– Пойдем, – ласково потянула она за рукав Османа.

Осман еще был жив, но его уже помянули.

– Я знал его двадцать лет, – говорил Федул. – Железный вор, ничего не скажешь.

– Что и говорить, за своих всегда горой стоял. Жаль парня.