Я - вор в законе

Гоша почувствовал, что устал. Так бывало после каждого сеанса. Крупные капли пота выступили у него на лбу, рубашка промокла насквозь. Душ бы принять, да не встанешь ведь из-за стола, игра идет! Гоша ослабил воротник. Он видел перед собой глаза Козыря – тот готов был исполнить любой приказ. Чтобы подчинить его себе, потребовалось проиграть пару тысяч в карты. Только и всего!

– Пока ты свободен. Козырь, жди моего приказа.

Перерождение произошло мгновенно.

– И это мое! – живо выкрикнул Козырь, очнувшись от сна. Теперь он уже ничем не напоминал того человека, каким был еще минуту назад. Сейчас перед ними сидел вполне респектабельный мужчина, увлеченный игрой в карты, и не было для него большего наслаждения, чем выиграть еще одну тысячу. – Вот так-то!

Гоша скинул карты.

– Забирай, тоже твое.

– Давно мне так не везло, – весело смеялся Козырь.

– Бывает! – улыбнулся Гоша, понимая, что еще один человек целиком в его власти. – Забирай последнее, что у меня осталось.

Козырь довольно похихикивал, распихивая по карманам пачки денег.

ГЛАВА 25

Ангелу не стоило большого труда связаться с нэпмановскими ворами, хотя их разделяли несколько лет взаимной вражды. Совсем недавно все было тихо-мирно, а потом – пошло-поехало. Незначительная ссора перешла в конфликт.

Главной причиной раздора была непримиримость нэпмановских воров. Они отвергали всякого, кто не признавал их идеологии, чересчур жесткой для обычного вора. В число опальных попало целое новое поколение воров в законе, которые рискнули взять под защиту зарождающуюся буржуазию и нередко становились ее компаньонами.

Нэпмановские воры не признавали никаких компромиссов. Прямолинейные, они свято блюли идеологию законника, завещанную урками двадцатых годов. Нужно было проявить незаурядную гибкость и изворотливость, чтобы добиться от них согласия на встречу с раскольниками.

Это получалось только у Ангела.

Ангел выехал на встречу. Один. Нэпманы по достоинству оценили его смелость, предоставили машину и сопровождение. Двадцатилетние юнцы во все глаза пялились на важного гостя. Он был посланником из другого лагеря и представлял собой мир, который они видели лишь издалека. Раскольники слыли богачами. Каждый из них сколотил состояние, которого хватило бы на десяток жизней обычных смертных. Нэпмановские воры были аскетами. Напоминали черных монахов богатых монастырей – даже скудную милостыню там складывали в общак.

Главным среди нэпмановских воров был дядя Вася. Он даже выход на свободу воспринимал как наказание. Если и доводилось ему покидать зону, то, как правило, ненадолго и всегда по уважительной причине. Время от времени приходилось наказывать отступников и перераспределять общаковскую кассу.

Вся жизнь дяди Васи была примером для нэпмановских воров. В общей сложности он провел за решеткой больше тридцати лет. Всегда подтянутый, он имел строгую осанку командира и выглядел значительно моложе своих шестидесяти с хвостиком. Первый раз он сел подростком, едва четырнадцать стукнуло. Начинал простым карманником на вокзале. К двадцати годам он достиг такого мастерства, что с ним было трудно тягаться самым опытным ворам. Шутки ради он вытаскивал у прохожего из кармана часы и так же незаметно возвращал их обратно. Его чувствительные пальцы могли сравниться разве что с пальцами виртуоза-пианиста. В двадцать лет он и получил эту кличку. Дядю Васю уважали авторитеты. Однако к ремеслу карманника он со временем охладел и стал специализироваться на квартирных кражах. И здесь он в короткий срок достиг такого уровня, которого обычный вор не успевает приобрести и при пятилетнем стаже. Дядя Вася без труда отпирал любой замок, и чем сложнее он был, тем интереснее ему казалась работа. Именно работа, поскольку содержимое квартир его как бы не интересовало вовсе. Одинокий, он отдавал всего себя воровской семье.

Дядя Вася ждал Ангела в тихом скверике, от которого лучами расходились четыре дороги. Это было предусмотрено на тот случай, если кто-либо попробует сыграть с ним злую шутку. Дядя Вася поступал так потому, что уже давно не доверял чужакам, а Ангел был для него именно таким. «Что это за законник, который давно вышел из тюрьмы!» – недоуменно пожимал он плечами.

На соседних скамейках сидели крепкие парни – охрана дяди Васи.

Ангел увидел его еще издалека. Дядя Вася не менялся последние двадцать лет. Казалось, годы обходят его сухощавую статную фигуру стороной. Время, конечно, оставило на его лице следы, но весьма незначительные. Несколько морщинок в уголках глаз его не старили.

Они были друг от друга так же далеки, как папа римский от патриарха, однако их разногласия не мешали поклоняться одному богу. И у новых, и у нэпмановских воров были во многом общие законы, нарушать которые значило сделаться вероотступником и впасть в ересь.

– Садись, Ангел, – сказал дядя Вася. – Мы ценим, что ты пришел к нам один, но больше не делай такой глупости. У нас достаточно желающих видеть тебя в белых тапочках.

– Это мне известно.

– Ну и слава богу! Тогда чем обязаны?