Я — вор в законе: Мафия и власть

Когда батальон, состоявший из двух рот, поротно построился на плацу, перед рядами вооруженных солдат появился командир — тот самый Юра, который несколько дней назад разговаривал с Абрамовым. Он был суров и сосредоточен. За его спиной держались три таких же сосредоточенных, подтянутых офицера в камуфляжной форме — майор Абрамов, майор Лебедев и капитан Усманов. Поприветствовав личный состав вверенной ему части, офицер затем оглядел замершие ряды и произнес:

— Разведчики! По поручению командования сообщаю вам, что антинародный режим Ельцина отстранен от власти военными, верными Отечеству и своему долгу. Сформировано и уже работает новое правительство национального возрождения. Оно не сомневается в вашей поддержке…

По рядам прокатился радостный шум. Солдаты весело переглядывались, улыбались друг другу, смеялись. Комбат прикрикнул:

— Разговорчики в строю! Вопросы есть? По машинам!

Редкие водители, передвигавшиеся в этот ранний час по дорогам северного Подмосковья, испуганно шарахались к обочинам, завидев вереницу боевых машин пехоты и движущихся вслед за ними грузовиков с солдатами. Капитан Усманов осматривал местность, высунувшись по пояс из люка передней БМП. На его лице против воли играла улыбка: ему казалось, будто он в Афганистане, помолодел на десять лет и сейчас начнется бой. Уже на подходе к запретной зоне, бывшей целью колонны, из будки ГАИ выскочил милиционер и замахал полосатым жезлом. Усманов приказал водителю остановиться, и вслед за передней машиной остановилась вся колонна.

— Куда следуем, товарищ капитан? — спросил гаишник. — Вы знаете, что находитесь в зоне особого режима, где все перемещения должны согласовываться? Предъявите ваше предписание, пожалуйста.

— Отстал ты от жизни, земляк, — высокомерно сказал Усманов. — Нет теперь никакого особого режима. Власть переменилась, понял? Трогай!

И колонна, взревев дизелями, двинулась с места, обдав ошарашенного гаишника облаком выхлопных газов. Вскоре она свернула с шоссе и остановилась у въезда в обнесенную металлическим забором запретную зону. На столбах у ворот торчали телекамеры, поэтому Усманов, дабы не оставлять будущим расследователям своего изображения, юркнул внутрь машины. Вместо него из люка высунулся лейтенант разведбата и заорал в мегафон:

— Вы что, радио не слушаете? А ну открывай!

Охранники, высыпавшие из будки, тупо глядели на лейтенанта и на грозную боевую машину. Наконец старший из них опомнился и заявил:

— Я ничего не знаю, мне никаких указаний не давали, чтобы вас впустить. Ждите, пока я свяжусь с начальством.

Лейтенант, искренне уверенный в том, что произошел военный переворот, угрожающе возразил:

— Нам ждать некогда, мы при исполнении. Открывай, или я силу применю.

Вместо ответа старший охранник скрылся в будке и увел туда за собой своих людей. Однако дозвониться они никому не успели — грозно взревел могучий дизель, бронемашина ринулась вперед, и створки ворот со звоном разлетелись в разные стороны. Неожиданно заработал пулемет второй БМП: двумя короткими очередями он снес с ворот телекамеры, а третью очередь выпустил по окну караульной будки. Зазвенели разбитые стекла, и охранники в помещении бросились на пол, закрывая головы руками. Вереница машин двинулась в глубь запретной зоны, за исключением двух замыкавших колонну грузовиков: они остановились у КПП, и из них стали выпрыгивать солдаты с автоматами. Один из охранников, лежавших на полу, приподнял голову, увидел эту картину через открытую дверь и потрясенно ахнул:

— Ё-моё! Что творится?!

Лейтенант, ворвавшийся в караулку во главе своих солдат, распорядился:

— Собрать у них оружие и выгнать за ворота.

— Земляк, — обратился охранник к лейтенанту, — что происходит-то?

— Государственный переворот, — сухо ответил офицер. — Много всякой сволочи в вашем поселке скопилось, вот нам и приказано с ними разобраться. Ну, вставайте и марш отсюда, вы нам не нужны.