Я — врата. Биография (Избранные беседы, том VI)

Для Раджнеша исчезновение его любимого дедушки было подобно крушению всего мира. Бхагаван продолжал описывать, как он чувствовал смерть своего дедушки:

«Когда он умер, я почувствовал, что было бы предательством есть. Теперь я не хотел жить. Это было детством, но посредством этого произошло что-то очень глубокое. В течение трех дней я лежал без движения, я не мог встать с кровати. Я говорил: „Если он умер, я не хочу жить“. Я выжил, но эти три дня были переживанием смерти. Умерев тогда, я пришел к пониманию, и теперь я могу говорить об этом, хотя в то время это было только неясное переживание. Я пришел к ощущению, что смерть невозможна…»

Когда однажды его спросили, какое событие дало ему толчок к духовному развитию. Бхагаван ответил так:

«Такого события нет. Это происходит много раз. Бывает, какое-то событие производит переворот в жизни человека. В моей жизни не было такого события, которое можно назвать причиной такой перемены. Однако самое ценное воспоминание в жизни это то, которое касается смерти».

То, что произошло с его любимым дедушкой, привело его к более глубокому осознанию феномена смерти. Так, он говорит. «Смерть пристально посмотрела на меня еще прежде, чем начался ход жизни». Бхагаван добавляет дальше, что «для меня возможность становления какого-либо моего центра была разрушена с первых шагов моей жизни. Первый центр, который образовался, был разрушен». Эта смерть вызвала глубокое изменение в Раджнеше как в индивидуальности. Это было так, как если бы почва ушла из-под ног, и возник облик реальности. Разрушение интимной, глубоко сердечной связи принесло, помимо этого, свободу быть тотально собственной самостью — быть одиноким.

Бхагаван показывает это так:

«„Фактичность“ одиночества охватила меня с семи лет. Одиночество стало моей природой. Его смерть освободила меня навсегда от всех отношений. Его смерть стала для меня смертью всех привязанностей. С этого времени я не смог бы образовывать узы отношений ни с кем. Всякий раз, когда мои отношения с кем-либо приближались к интимным, та смерть пристально смотрела на меня».

Здесь необходимо понять, что смерть не сделала его негативным по отношению к другим. Он только перестал рассматривать других в контексте связывающего отношения. Отсюда, «смерть» стала контекстом каждого живого существа, с которым он вступал в близкий контакт. Он постоянно осознавал с тех пор, что человек, к которому он чувствует близость сегодня, может легко уйти завтра.

Размышляя дальше о смерти своего дедушки, Бхагаван говорит:

«Это событие можно считать первым, оставившим глубокий отпечаток и оказавшим сильное влияние на мой ум. С тех пор это было всегда со мной, каждый момент сознания жизни неизменно ассоциировался с сознанием смерти. Соответственно, быть или не быть имело одинаковую ценность для меня».

Чувство одиночества имело значительные последствия для его естественного роста. Настоящая реальность смерти и тщетность поиска какой-либо постоянной связи подвели его ближе к пониманию, что в становлении одинокий человек также становится по-настоящему счастливым. Вот как Бхагаван объясняет это: