Я — врата. Биография (Избранные беседы, том VI)

Один из ближайших друзей Бхагавана рассказал мне, что после смерти Шаши Раджнеш стал еще более сдержанным и обособленным: много дней подряд он вообще ни с кем не разговаривал. «Я не помню, — говорил Бхагаван, — … чтобы я культивировал какую-то дружбу, хотя было много людей, хотевших стать моими друзьями. Многие хотели завязать со мной дружбу, потому что невозможно было относиться ко мне, как к врагу. Но я не могу сказать, что тянулся к дружбе с кем-либо. Это не значит, что я не ценил дружбы. Если кто-то относился дружески ко мне, я от всего сердца принимал это. Но даже после этого не мог стать другом в обычном смысле; я всегда оставался в стороне».

Это сохраняло ему свободу, то есть возможность быть самим собой.

«Ни с одним из моих учителей, ни с одним из товарищей-студентов, ни с кем-либо другим не смог я установить такой дружеской связи, что вытащила бы меня или разрушила бы мое бытие на острове. Друзья появлялись и… оставались со мной. Я встречал в жизни много людей и имел много друзей. Но с моей стороны не было ничего такого, что могло бы сделать меня зависимым от них или заставило бы меня помнить их. Я могу жить с любым, но и в толпе, и в обществе, с другом ли, в интимной ли обстановке — я остаюсь одиноким. Никто не касается меня: я остаюсь неприкосновенным».

Одиночество, охватившее сознание Раджнеша со времени смерти его дедушки, заключалось в основном в состоянии уединения, состоянии самоосуществления: оно имело очень позитивное качество. «Причина несчастья лежит в нашей привязанности к другим, — объясняет Раджнеш, — … в ожидании кого-то, в надежде получить счастье от кого-то другого. В действительности вы никогда не получите счастья, но надежда всегда остается. И стоит этой надежде появиться, как она порождает фрустрацию. Таким образом, в самом первом переживании — смерть дедушки — я настолько разочаровался во всем остальном, что уже и не пытался снова… поэтому я никогда не был несчастен. И я начал познавать новый вид счастья: не зависящий ни от кого».

После своих столкновении со смертью Раджнеш смог проникнуть в глубь своей души. Обнаружив бесполезность поисков счастья, зависящего от окружающего мира, он был вынужден с раннего возраста столкнуться своей самостью с тем, что приближало его к духовной реальности. Для него стало очевидностью:

«Когда сталкиваешься с самим собой, несчастье переживается только в начале, а подлинное счастье во время этого столкновения быстро растет. И наоборот: столкновение с другим дает счастье в начале, но несчастье в конце. Так, на мой взгляд, когда существо брошено в само себя, начинается путешествие в духовное».

Так, с раннего возраста Бхагаван использовал каждое переживание, каждую ситуацию как ступень лестницы, ведущей к внутреннему росту. Его сознание совершенствовалось с каждым переживанием и не пропускало ни одного случая для поиска Истины. Смерть сестры, дедушки и Шаши давала ему неограниченную возможность понять ограничения, налагаемые человеческими привязанностями, и, отсюда, превзойти дуальность. И он воспользовался этим и сделал себя реально свободным, способным быть самим собой. Собственное наблюдение Бхагавана, относящееся к этому, очень важно: