Я все еще влюблен

Была уже глубокая ночь, когда Женни, уставшая и продрогшая от весенней сырости, возвращалась домой. В темноте она не заметила у подъезда полицейского и потому вздрогнула, когда рядом раздался голос:

– Госпожа Маркс?.. Госпожа Маркс, я послан из полицейского управления за вами… простите, точнее, к вам, – полицейский чуть поклонился.

– Что вам угодно?

– Я послан сказать, что если вы хотите видеть своего мужа, то можете это сделать немедленно.

– Да? Это правда? А где он? Почему его увели? – засыпала Женни полицейского вопросами.

– Все это вы можете узнать от него самого. Итак, вы идете со мной? – вытянувшись в струнку, он всем видом выражал готовность помочь бедной женщине.

– Да, да, разумеется, только я на минутку зайду к себе, посмотрю, спят ли дети… Я сейчас…

Спал только Эдгар. Девочки проснулись – в тревоге и страхе ждали мать, хотя, конечно, мало что понимали в происходящем.

– Госпожа Маркс, – сказал Жиго, застегивая пальто, – даже если вы будете против, я пойду вместе с вами. Этим канальям ни в чем нельзя доверять.

Поняв, что господин Жиго идет вместе с мамой, девочки немного успокоились. Поцеловав их, пожелав покойной ночи, Женни заторопилась – ведь там ждал Карл. У самой двери Елена протянула ей какой-то сверток.

– Что это?

– Пригодится.

– Боже, это передача? – Женни произнесла последнее слово трудно, врастяжку. – Неужели ты думаешь, что еще и завтра Карла не освободят?

– Я только думаю, что люди везде хотят есть. Бери. Ты-то еще никогда не встречалась с людьми, которых уводили полицейские, а мне приходилось. Всякое они рассказывали. – Елена устало свела брови, и по ее высокому молодому лбу пролегла чуть заметная тонкая морщина.

Женни судорожно обняла ее, взяла сверток и шагнула через порог.

Вежливый полицейский не возражал, что госпожу Маркс будет сопровождать господин Жиго. Напротив, он, кажется, был этому рад.

В управлении пришедших сразу препроводили к комиссару полиции.

– Господин комиссар, – радостно сказал вежливый полицейский, вводя в его кабинет обоих, – вы посылали меня за одной птичкой, а вот – сразу две. Надеюсь, мне это зачтется. – И он, как там, на улице, вытянулся в струнку.

Женни изумленно посмотрела на полицейского. Встретив ее взгляд с наглым спокойствием, полицейский вышел.

Комиссар сидел за столом. Пожилой, грузный человек с очень юркими, пронзительными глазами, которые казались чужими в его монументальном облике. Не предложив вошедшим сесть, мельком, но цепко оглядев их, он сначала обратился к Жиго:

– Кто вы такой, сударь?

– Филипп Шарль Жиго, архивариус.

– Бельгиец?

– Да.

– Что у вас, бельгийца, общего с заезжими смутьянами?

– Какими смутьянами? Карл Маркс – известный общественный деятель, ученый и публицист. Я близкий знакомый его семьи. Если позволите, я хотел бы сопровождать госпожу Маркс до конца.

– Что значит – до конца?

Вежливый Жиго несколько смешался:

– Ну, после свидания с мужем я намерен проводить ее домой. Ведь время уже очень позднее.

– Никого провожать вам не придется.

– Что вы хотите сказать?

– Вы кто такая? – чиновник перевел глазки на Женни, не удостаивая Жиго ответом.

Женни коробила грубость допроса, но она мысленно поклялась себе все стерпеть ради того, чтобы увидеть Карла.

– Вам известно, господин комиссар.

– Какое вам дело до того, что нам известно или неизвестно. Я спрашиваю, кто вы такая? – брезгливо поморщился чиновник.

Женни чувствовала, что она слегка ссутулилась от усталости, волнений или от тона комиссара. Она расправила плечи, подняла выше голову и спокойно, медленно, с легкой иронией в голосе проговорила:

– Иоганна Берта Юлия Женни Маркс, урожденная фон Вестфален, жена Карла Генриха Маркса, доктора философии.

– Как вы это докажете? Как докажете, что вы чья-то жена?

– Господин комиссар, – не стерпел Жиго, – я протестую против такого тона и таких вопросов. Перед вами женщина, перед вами жена европейски известного общественного деятеля, мать троих детей.

– Кто вас уполномочил протестовать? Не суйтесь, когда вас не спрашивают, иначе я вас выставлю вон.

– Успокойтесь, господин Жиго, – Женни дотронулась до его руки. – Брачного контракта, господин комиссар, у меня с собой, конечно, нет.

– А какие вообще у вас документы с собой?

– Никаких.

– Почему?

– А почему они должны быть со мной?

– Действительно, – опять возмутился Жиго, – кому в Бельгии когда-либо раньше приходило в голову спрашивать документы у женщины!

– Вы же знали, что идете в полицейское управление. Здесь все основано на документах, – чиновник даже не взглянул на Жиго. – Зачем вы ходили сегодня вечером к Жотрану?

– Я пошла к нему тотчас после того, как полицейские увели моего мужа…

– Не успел простыть след законного супруга, – перебил комиссар, ухмыляясь, – как вы, несмотря на позднее время, бросив возлюбленных чад своих…

Женни сделала шаг к столу, она бы подошла и непременно залепила наглецу пощечину, если бы Жиго не схватил ее крепко за руку, не остановил. Но с собой Жиго совладать не смог.

– Вы ответите за это! – крикнул он. – Мерзавец! – Было очень похоже, что вежливый архивариус произнес это слово впервые в жизни.