Я всё равно тебе солгу (СИ)

Вдруг я поняла, что пока я занята другим, он мог незаметно раскрыть защёлку клатча, болтавшегося на плече, и лишить меня того главного, за что причитался гонорар. Мог даже обвинить меня позже в том, что я сама её потеряла или даже не получила, а разыграла всё эту сцену, чтобы закрасить собственный провал.

— Спасибо вам за всё, — улыбнулась я охраннику и махнула рукой на прощанье.

— Это ты открыл мою сумку? Хотел стащить флешку? — накинулась я на Филиппа, когда мы отъехали на пару километров от особняка. Немов лишь покачал головой и прижал палец к губам, призывая к молчанию. Мол, может быть жучок.

Я бы и сама так подумала и не решилась обсуждать дела в машине, но если я права, то пусть Немов получит по заслугам!

— Налюбезничился с бывшей? Я вам не помешала? — зашла я с другого поля. Если нас слушают, пусть развлекаются.

— А ты ревнива, — засмеялся Филипп и положил руку на моё колено. — Очень болит? Сейчас приедем в больницу, и тебя вылечат.

Участие в голосе подкупало. Я бы могла ему поверить, если бы не знала, чем мы оба занимаемся. И хотела верить.

Мы оба молчали, пока не приехали в платную больничку, где меня оперативно и безболезненно подлатали. И только тогда, попивая карамельный латте, заботливой купленный мне в кафешке тут же в холле.

И тогда я решилась поговорить начистоту.

— Ответь честно, хотел меня кинуть? В этом был смысл?

Я повернулась к Филиппу и посмотрела ему в глаза. Встала рядом, чтобы со стороны казаться влюблённой парой. Наверное, мне было легче вести с ним диалог именно так, когда между нами отсутствовало расстояние, когда все личные границы были смяты, но разум не покинул нас, как это бывало в постели.

— В этом. Я рассматривал такой вариант, но отказался от него ещё до сегодняшнего дня.

— Когда же?

— Когда ты спросила о Рите. Я не держу на тебя зла, ты получишь гонорар сполна.

Он смотрел серьёзно, а я видела в глубине серых глаз только небо, захватывающее и манящее своей глубиной. Небо, под которым можно стоять, раскинув руки, в ожидании дождя. Я бы хотела смотреть в его глаза постоянно. Ловить перемены в настроении, попробовать подстроиться под них или убедиться, что наши колеи не могут всё время идти рядом.

— Я желаю вам обоим счастья, — вдруг произнесла я, понимая, как это глупо звучит. — Но скажи, зачем ты раскрыл сумку? Я могла потерять флешку.

— Хотел проверить, насколько ты удачлива. Проверил — очень удачлива.

Он поставил чашку с латте на столик и осторожно взял мою перевязанную руку. Приблизил к губам и поцеловал ладонь. Нежно и аккуратно прижался к ней щекой и произнёс вполголоса:

— Ты удивительная, Лара. Я рад, что познал тебя.

Глава 6

— Он ничего не подозревает? — Лилия Аркадьевна снова заказала грейпфрутовый сок. А также, после минутного колебания, греческий салат.

Я взяла только кофе без сахара и зачем-то всё время помешивала напиток в чашке.

— Нет. Код от сейфа я узнать не могу, Нина Сергеевна всё время крутится рядом и следит за мной.

— Так отвлеки её, — Лилия удивлённо, будто это было само собой разумеющимся, приподняла брови. — Мне говорили, что вы в силах решить любую проблему подобного рода.

Её ярко-алые губы, аккуратно подведённые карандашом, презрительно изогнулись. «Соврали, сволочи, но я так о тебе и думала», — вот что означала эта гримаса.

— Могу, но тогда не ждите быстрых результатов. Или помогите мне.

— Каким образом? — нанимательница метнула на меня быстрый взгляд и тут же кокетливо улыбнулась официанту, принёсшему заказ. Салат ей, а мне клубничный молочный коктейль.

— Вы ведь общаетесь с братом, сделайте ему одолжение, помогите справиться с Ниной Сергеевной. Она делает всё, чтобы настроить дочь против отца, на днях состоится очередной разговор по Скайпу, Васелина все их записывает, вот и сделайте так, чтобы Нина Сергеевна не смогла вставить и слова. Она спрашивает девочку именно о том, что вызывает у малышки тревогу или огорчение.

— Я считаю, что отец из брата никудышный, — пафосно заявила она, и я чуть не улыбнулась нанимательнице в лицо.

Для женщины, не имевшей детей, Лилия Аркадьевна имела на вопросы воспитания отпрысков очень конкретное мнение. Настолько же категоричное, насколько и ошибочное.

Дети должны быть счастливы и послушны, а иначе они дурно воспитаны и виноваты в этом родители. При этом всегда один из них, отец или мать, в зависимости от того, на чьей она стороне в данный момент.

Никакие нюансы генетики или дурной черты отдельного взятого отпрыска, например, склонности ко лжи или манипулированию сердобольными прохожими, которым лишь бы пройти мимо, цокая языков и укоризненно качая головой, в расчёт не принимались.

Дети — невинные агнцы, родители — демоны-неудачники, которым даже в Аду не достанется приличной работы.

— Он старается. Надо сказать, при его нелюбви к бывшей, Филипп Аркадьевич пытается заслужить любовь девочки, — заметила я, сделав большой глоток. Ожидаемо, припарила язык, вот что бывает, когда увлекаешь спором и начинаешь сердиться.

— Старайся-не старайся, а надо просто отдать девочку матери и платить ей… алименты, радуясь, что она занимается дочерью.