Я всё равно тебе солгу (СИ)

— Сколько тебе лет? — спросил Виктор на прощанье, когда удостоверился, что падчерицу не похитили мои сообщники, и что она не сбежала за мечтой вопреки указаниям холодной и расчётливой матери.

— Двадцать шесть, — ответила я, не моргнув. Выдавать возраст, прописанный в легенде, стало для меня так естественно, что я даже не запиналась. Двадцать шесть или двадцать семь — какая разница? На этот раз ложь недалеко ушла от правды. — А что? Я же вроде говорила об этом при знакомстве.

— Наверное, я не слушал, — бросил Виктор и ушёл, пообещав заходить раз в неделю.

— А вдруг я собьюсь с истинного пути и устрою здесь притон? — крикнула в подъезд Аля и захлопнула дверь.

— Ну, о чём говорили? — обернулась она ко мне с горящим взглядом. — Вон и покурить успели. После или до?

Клиентка прошла на кухню и дотронулась пальцем до окурка в пепельнице. Виктор успел выкурить две сигареты.

— Не было ни после, ни до, — ответила я, в очередной раз испытав неудовольствие от колкого языка моей клиентки. Наверное, она считала меня дешёвкой, как и все они, но мы с клиентами всегда были одного поля ягода. Правда, она такая, обоюдоострая.

— Знаешь, когда они сошлись, я была взрослой, — продолжала тем временем Аля, она ходила по кухне, проводя пальчиком по столу и столешнице, загадочно улыбалась и щурилась, словно ожидала, что я дам ей пощёчину. И наслаждалась своей смелостью. — Порой я ненавидела его за то, что она его привечает, а меня нет. А порой, — тут Аля остановилась, подняла на меня глаза и прищурилась. Я догадалась: сейчас скажет шокирующую гадость. — Я хотела соблазнить его. И знаешь что? Мне это удалось.

— Врёшь, — спокойно парировала я, чуть было не закатив глаза. Подросток в душе, да ещё и недолюбленный, вот кем осталась моя клиентка даже после совершеннолетия. Это она на словах такая смелая, раскованная, дерзкая, а в присутствии матери делает всё, чтобы заслужить её одобрение.

— Не вру, — бесцветно ответила Аля и отвернулась к окну, но простояла так недолго.

Резко повернулась, достала пачку сигарет, я следила, как ловко наманикюренные ноготки подцепили крышку и выудили одну ментоловую длинную палочку. Аля повертела её в пальцах и закурила, взяв со стола мою зажигалку.

— Чем докажешь?

— Хотя бы тем, что ты скорее удавишься, чем подложишь матери крупную свинью, — пожала плечами я, а сама искоса следила за тем, какое впечатление произвела моя догадка.

— Хочешь сказать, что я стараюсь быть для неё хорошей? Тогда бы сидела в её фирме и не рыпалась, — как можно равнодушнее и из-за этого несколько искусственно ответила она, не раздумывая, будто отвечала на этот вопрос много раз. В том числе и самой себе.

Я ничего не говорила, смотрела в глаза, пока она не опустила взгляд первой. Потом снова отвернулась к окну, выпустив в его направлении струю дыма.

— Ты хочешь доказать ей, что ничем не хуже. Что ты такая же независимая и офигенная, как она. И на отчима тебе плевать. Вернее, нет, — тут я сделала паузу. Когда хочешь, чтобы тебя слушали, понизь голос на полтона. — Ты ей завидуешь, потому что на самом деле считаешь, что ты хуже.

— Вот ещё! — расхохоталась Аля, но как-то вымученно и невесело. — Психолог нашлась!

Я повернулась и ушла принять ванну, чтобы за журчанием воды не слушать, как Аля со злости хлопает дверцей холодильника.

— Ты вернёшь мне деньги, когда у тебя ничего не выйдет? — крикнула она мне вслед.

— Нет. Я никогда не возвращаю уплаченный аванс, — ответила я громко и закрыла дверь. Пусть перебесится и поймёт, что терпеть перемены её настроения я не собираюсь.

Приняв душ и высушив волосы, я прислушалась к происходящему за дверью. Всё было тихо, значит, Аля готова к диалогу.

Жалеть о том, что согласилась на работу, ранее мне не приходилось. Платили хорошо, каждый клиент был для меня как вызов самой себе, я вживалась в роль и получала удовольствие от процесса, а Немов, зараза, взял и всё испортил.

Теперь очередное, в общем-то, ерундовое задание для меня как кость в горле у голодной собаки, которая поспешила и теперь не знает, как от неё избавиться. Скорее бы всё это завершилось, моя нынешняя жизнь напоминала старомодную невесёлую комедию положений, когда один человек пытается выдать себя за другого.

Когда я вышла в коридор, то Али в квартире уже не было. Снова сбежала куда-то, но мне так даже легче. В конце концов, я не обязана быть её психотерапевтом.

Чем быстрее выполню задание, тем скорее избавлюсь от навязанного общения. Взяв телефон, я быстро набила сообщение отчиму Али, где сбивчиво, путаясь и спотыкаясь о слова, описала, что мы с Алей поссорились, и она ушла, обещав, что больше не вернётся.

А клиентке позвонила и твёрдым тоном посоветовала исчезнуть на всю ночь.

— Куда же я пойду? — растерянный голос Али мог разжалобить кого угодно, но не меня. Я решила задействовать план «Б». Это когда надо найти такое эмоциональное дело, которое объединило бы охотника и жертву. Сблизило их настолько, что они перестали бы быть чужими.