Я всё равно тебе солгу (СИ)

— Сейчас ты скажешь, что тебе пора, — произнесла я под утро, когда мы лежали в кровати, слушая сердцебиения друг друга. Разговоры иссякли, я спросила обо всём, что хотела, получила ответы, часть и которых, разумеется, мне не понравилось, узнала обо всём, кроме Риты.

Эту тему по просьбе Филиппа я старательно обходила десятой дорогой.

— Не скажу, сегодня у меня и у тебя выходные.

— Не забывай, я уволилась. Теперь принадлежу только себе.

— Это мы ещё посмотрим, — улыбнулся Филипп и только крепче прижал меня к себе, чмокнув в макушку. — Насчёт круиза не передумала?

— А должна была?

Вопрос повис в воздухе. Ясно, он ещё ничего не решил, я, впрочем, тоже.

— Обещай позвонить мне, как только вернёшься, — внезапно сказал он и посмотрел мне в глаза. Сложно сказать, серьёзно ли он говорил или, это продолжение образа мимолётного любовника, встречи с кем всегда происходят неожиданно, в этом их и прелесть.

Мы знаем друг о друге многое и не знаем почти ничего, кроме того, что хотим друг друга.

— Тебе будет это уже не надо.

— Ты вернёшься через тридцать лет с парочкой внуков? Тогда, пожалуй, да.

— Сварить кофе?

— Обожаю твой кофе.

Я накинула халат и пошла на кухню. Филипп пристально смотрел на меня, я чувствовала его взгляд, и мне было чертовски щекотно в груди, будто Немов выворачивает меня наизнанку.

— Знаешь, — крикнула я, пытаясь перекрыть шум кофеварки, — порой кажется, что всё это неправда. Ты и я снова, больше нет работы.

Какой-то частью разума я надеялась, что он не услышит. Это так, мысли вслух.

— Не будешь скучать?

Так и хотелось спросить: «По тебе? Буду».

Он стоял в проёме двери, облокотившись о притолоку плечом, и улыбался, скрестив руки на груди. В футболке и джинсах, которые как-то кинул у меня, ещё когда мы считались хозяином и подчинённой, выглядел настолько по-домашнему, что мне захотелось молча подойти и зарыться лицом ему в грудь.

Я так и сделала. Иногда надо идти на поводу первых побуждений.

— Видишь, я же говорил, что не зря привёз домашнее к тебе. Пригодилось.

— Забирать не станешь? — спросила я сильно бьющемся сердцем.

Не отстранялась, не заглядывала в глаза, чтобы не разочароваться. Вот сейчас он скажет, что тряпок ему не жалко, останется, мол, на память, а я отвечу: «Мне негде хранить воспоминания. Не хочу захламлять свою жизнь».

И выгоню, к чёртовой матери!

— Я суеверен. Вдруг ещё вернусь сюда?

Оба мы замолчали. А потом пили кофе, болтали о пустяках. Пиликнул телефон: это пришли деньги. Я показала Филиппу, и он встал.

— Мне пора. Не меняй номера. Я наберу тебе как-нибудь.

— Ничего не обещаю, — пожала я плечами и улыбнулась, но в глаза не посмотрела. Боялась себя выдать.

Например, то, что буду тосковать по его рукам, глазам, губам, словам. Не знаю, чем он меня так зацепил. Наверное, тем, что мы с ним почти одновременно сняли маски. Остались незащищёнными и уязвимыми на холодном ветру, потянулись друг к другу. Хотя ладно, я потянулась первой.

Круиз меня отрезвит. Когда я всем и каждому говорила о нём, то и сама не верила, что наступит день, когда я начну паковать чемоданы. И вот, похоже, он настал.

Проводив Филиппа и позвонив матери, я села выбирать тур, но через несколько минут поняла, что бессмысленно пялюсь в ноут, и закрыла его. Требовалось время: нельзя сразу прыгать из одного омута в другой, я всегда так и делала, но всегда знала, что нельзя.

Как там говорила смелая Скарлетт из «Унесённых ветром»: «Я подумаю об этом завтра».

Теперь у меня будет много завтра, похожих на вчера и сегодня. И это здорово, именно этого я и хотела.

* * *

В круиз я не поехала. Да и какой круиз зимой! На отложенные средства купила пару квартир в Москве, завершила все договоры с управляющей компанией, которые теперь будут заниматься всеми формальностями по сдаче внаём, вложилась в ценные бумаги и оставила кое-что на денежном счету.

Конечно, не удержалась и купила себе золотишко. На удачу, золотые украшения всегда были моей слабостью и талисманами.

Кольцо, подаренное Немовым, я спрятала в шкатулку и отнесла её в банковскую ячейку, где хранила прочие драгоценные безделушки и милые сердцу ценности. Не то чтобы я боялась, что его украдут, скорее не хотела погружаться в воспоминания. Не вытаскивать его «случайно» и не вздыхать о прошлом, которого уже нет.

Для меня нет.

Первым делом я покрасилась в светлый цвет, решила отращивать волосы и уехать на полгода в Таиланд. Или на пару месяцев, что тоже неплохо. Ничего не делать, вести праздную жизнь возле моря.

Сказано сделано. Ничто больше не держало меня в Москве.

* * *

На берегу моря на душе сделалось чуть теплее. Я стала прощаться с прошлым, которое теперь начинало казаться ненастоящим, да оно таким и было. Подолгу я нигде не задерживалась: прожила пару месяцев в Паттайе, переехала на Краби. Следующей точкой на карте был Пхукет.

Сегодня был последний день моего пребывания тут. Солнце сияло, море ласкало, жизнь монотонно текла мимо, и я плыла по течению. Временами я скучала по прошлой насыщенной жизни, но тут же мысленно надавала себе по щекам и напомнила, что сознательно от неё отказалась.