Я все равно тебя добьюсь

И с этого момента я жду, когда время начнет лечить. А оно не торопится ко мне с лекарствами. И я вру сама себе, что Головин для меня никто, и через силу заставляю себя улыбаться, есть, разговаривать, а ночами вою в подушку. Я знаю, что родители знают, что я плачу по ночам. Об этом мне говорят их мрачные лица, но я не могу справиться с собой. Поэтому на помощь мне мама присылает Крис.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ И в один из вечеров, когда она утаскивает меня к себе, и пока ее родители и малыш отдыхают на даче, мы пьем текилу и я вываливаю ей всю свою жизнь за последние два года.

- Алексеева! Я думала, что я жгу по жизни, но по сравнению с тобой, я так небольшой костерок.

Она шокирована. Но быстро берет себя в руки и как настоящая подруга заявляет:

- Когда-то ты меня вытащила из пропасти, похоже теперь моя очередь.

- Я слишком увязла.

- Я тоже так думала. Но как видишь живу, и даже неплохо.

- Ты забыла Тимофея?

- Как я его забуду? У меня двадцать четыре на семь перед глазами его копия, которая каждый день требует вкусняшки и игрушки. Но сейчас мне не больно, и этого достаточно, чтобы жить дальше.

И Крис выполняет свое обещание. Она таскает меня по кафешкам, кино, по паркам и аттракционам с Яриком и Викой. И, только, благодаря ей я перестаю плакать по ночам. Нет, я не сплю спокойно, и не перестаю всю ночь изучать потолок или в каждом прохожем искать Максима, но дышать становится все равно легче. И только сейчас я радуюсь тому факту, что у нас с Головиным слишком мало общих воспоминаний. Не было у нас букетно-конфетного периода, не было свиданий и обещаний, не было красивых слов и признаний. Будь все именно так, то вряд ли я смогла бы так быстро научиться жить, зная, что его больше не будет в моей жизни.

Чем больше проходит дней после нашей последней встречи, тем отчетливее понимаю, что я ему не нежна. Но, забывая о гордости, жду его звонка. Или жду встречи. Пару раз ходила в универ, но его там не было. И я даже радовалась, что не вскрылась та рана, которая начала уже зарубцовываться. А вот с другой стороны я тоскую, и хочу увидеть Максима. Пусть будет больно, пусть будет невозможно дышать, но я хочу его увидеть.

Зима плавно переходит в весну, а я этого даже не чувствую. Я застыла в том дне. И пусть я больше не плачу, но продолжаю надеяться. На что? Я не знаю.

Надеюсь каждый день. Надеюсь до тех пор, пока однажды утром просыпаюсь и понимаю, что все. Нужно ставить точку. Нужно простить Головина, и перестать ждать. Нужно жить.

И я живу. Как получается. Ищу работу, но безуспешно.

Отцу какой-то благотворительный фонд оплатил лечение и сейчас мы не так остро нуждаемся в деньгах. На меня никто не давит.

Я не забыла Максима. Но я научилась менять мысли, если вдруг ловила себя на том, что снова вспоминаю его глаза или улыбку. Для меня это прогресс.

В один из уже очень теплых апрельских дней мне звонит Настя Яроцкая и приглашает к себе на шашлыки. От ее слов у меня внутри все переворачивается. Потому что вероятность встретиться с Максимом так высока, что я даже не знаю готова ли я к такой встряске.

Поразмыслив, я четко осознаю, что не хочу видеть Головина. По одной причине. Мне снова будет больно. А если он приедет еще с кем-то, то я умру. В этот раз по-настоящему.

В то, что между нами может что-то получиться, я уже не верю. Если бы Максим хотел, он уже бы тысячу раз нашел способ со мной связаться. А раз не захотел, то и мне это не нужно.

Поэтому прямо в лоб спрашиваю Настю будет ли Головин на тусовке. Она клянется мне, что только она с мужем, я и Захаров. Я соглашаюсь, потому что больше не могу сидеть в своей скорлупе и не замечать окружающий мир.

В назначенное время я приезжаю к Яроцким. И если честно, мне немного страшно. Страшно заходить к ним во двор. Но, зайдя, я вижу только Яроцкого, Захарова и Настю. Мои опасения беспочвенны. И мне даже удается расслабиться и включиться в общую суету.

Я очень рада видеть Настю. Она щебечет и не дает мне вставить ни слова. Оказывается, у них с Даней теперь все хорошо, и они настоящая семья, и даже не собираются разводиться. Никогда. Я рада за них. Они действительно очень хорошая пара, яркие, запоминающиеся и идеально подходят друг другу.

Помогая Насте, носить посуду, напитки и овощи в беседку, и слушая ее беспрерывную болтовню, которая совсем не напрягает, я не замечаю, как на территорию двора въезжает джип.

Я скорее почувствовала его присутствие, чем увидела. А когда мои глаза наткнулись на уже размытый временем образ, было слишком поздно.

Я ничего не вижу, кроме его синих глаз. И сразу же начинаю задыхаться. Сердце стучит, как бешеное, и я чувствую, как я теряю контроль над собой. Пакеты сам выпадают из моих рук, и я делаю пару шагов назад, словно боюсь, что он вот-вот кинется на меня. Уж слишком воинственный у него взгляд.

Я не готова его увидеть. Я не готова с ним говорить. Мне нужно время. Хотя бы несколько минут. И мне плевать, что все подумают. Я разворачиваюсь и бегу за дом к Яроцким. Где-то там у них должна быть беседка.