Я все смогу сама

– Знаешь, да. Они у меня – чистое золото. Но я поняла это совсем недавно… Когда перестала их через колено ломать…

– Что значит «ломать через колено»?

Валя усмехнулась:

– Да то и значит. Я же ответственна за них. И ответственность свою еще совсем недавно понимала очень просто: принимать за них решения и следить, чтобы они выполняли эти самые решения. Причем я ужасно удивлялась, почему они артачатся, почему не пытаются понять меня. И принять это мое решение, сделать его своим. А потом, уже совсем недавно, вдруг вспомнила, как мне самые разные люди настоятельно советовали за Игоря не выходить, отговаривали, что я слишком хорошая и ему не пара.

– Но это же правда… Оказалось, что так оно и есть.

– Может быть, Миш, так и есть. Но на меня так давили, что я пошла замуж из одного только духа противоречия.

– Что, «назло кондуктору»?

– Может быть, и назло. У меня не было времени сесть и самой подумать, все взвесить. Все время занимала позиционная война с этими самыми советчиками. И потом известно же, что сладок именно запретный плод. Чем больше мне будут запрещать, тем больше и я, и ты, да и любой другой человек будет пытаться понять, почему именно это запрещают.

Михаил молчал. Он в чем-то Валю понимал, в чем-то готов был с ней огласиться. Но…

В том-то и дело, что «но». Реклама, конечно, страшная сила, но если бы на каждом углу не висели плакаты «Курение ведет к смерти», возможно, кто-то бы и предпочел купить ребенку леденцы, а не себе сигареты. Ну или там корм домашнему любимцу.

Безусловно, и вседозволенность штука плохая. Но все-таки некая свобода, особенно в выборе профессии для детей или в их выборе спутника жизни, весьма вероятно, спасла бы немало семей от недопонимания, ссор, скандалов и расставаний.

– И тогда я перестала давить на Катю с ее поступлением, а на Киру с ее пересдачей. И теперь мои дочери – самые верные мои друзья и самые надежные…

– И еще у тебя есть я.

– Есть. Уж не знаю, кого за это благодарить.

– Только себя, родная. Только себя. И знай, на меня давить бесполезно. И требовать, чтобы я чего-то не делал, тоже. Я взрослый человек, принимаю решения сам и несу за них ответственность.

– Но ведь и я такая. Я тоже сама принимаю решения и сама за них отвечаю…

– И вот тут, моя хорошая, ты все-таки ошибаешься. Девочки тем и отличаются от мальчиков, что им иногда надо просто подарить мальчикам возможность принимать решения за двоих. Ничего ужасного, поверь, не произойдет, если ты хоть иногда будешь просто сидеть в саду с книгой. Или у телевизора. И в своем директорском кресле. Не бросаться спасать весь мир, а позволить, чтобы тебе помогли это сделать те, кто умеет это делать. Пусть даже точно так же, как и ты.

Этот разговор мог бы показаться странным любому. Но ни Вале, ни Михаилу он странным не казался. Люди, принимающие решение (а в своей жизни человек постоянно принимает какие-то решения) дальше жить вместе, быть одним целым, зачастую не договариваются ни о чем заранее. А зря.

37

Девушки вышли из университета, когда уже стемнело. Оказалось, что в мае завалила экзамен не одна только Кира. Собственно, таких «двоечников» собралась чуть ли не половина потока. И в этот июльский день, предпоследний рабочий день после конца учебного года, занудный и педантичный преподаватель назначил пересдачу всем, кто хотел все-таки эту самую мировую экономику пересдать.

И пересдали. Те, кто готовился и хотел пересдать. Кому-то достаточно было скромного «удовлетворительно», кому-то нужно было что-то повесомее.

– Но ты, Кирка, вещала как профессор. Неудивительно, что наш Дракон молча тебе «отлично» поставил и даже ни единого дополнительного вопроса не задал.

Драконом, понятно, называли того самого занудного преподавателя. Кличка за ним закрепилась чуть ли не после первого проведенного им экзамена и следовала за ним, как шлейф за королем, уже даже не первый десяток лет. Бывало, что студенты Дракона даже били, пытаясь добиться ослабления «удавки». Но это не помогало. И единственный действенный метод преодолеть «Мировую экономику» был простым – честно выучить.

– Да ну, девчонки… Ну какой там «профессор»? Я просто учила, зубрила даже. И предмет-то оказался совсем несложным. Вот честно.

Девушки повернули за угол – сквер перед университетом заканчивался, и дальше их пути расходились. Во всяком случае, до сентября, когда новый учебный год снова соберет их в одной аудитории. У столба на противоположной стороне дороги Кира увидела Митю – тот стоял с огромным букетом цветов и явно кого-то ждал.

– Ой, девчонки, я пошла…

– Пока-пока, отличница…

Кира рассмеялась и перебежала перед самым носом у старенького жигуленка.

– Привет!

– Поздравляю! – Митя вручил ей букет.

– Ой, спасибо… В честь чего?

– Ты же сдала?

– Откуда ты знаешь?

– Ки-и-и-ра, – протянул Митя укоризненно. Но глаза его смеялись. – Я же твой репетитор. Грош была бы мне цена, если бы ты не сдала.

Девушка рассмеялась:

– Я не просто сдала, я даже «отлично» получила! И ни единого дополнительного вопроса! Ни единого, прикинь!

– Так и должно быть. Ну что, пойдем праздновать?

Катя взглянула на Митю: