Я всегда буду с тобой

– Хотеть и договариваться здесь могу только я, – рявкнул Жук и так посмотрел на Стойко, что у него внутри все сжалось. – Все, точка! Иди к своей бабе, отдышись, побалуйся малость. Надо будет – я тебя сам найду.

В тот вечер на улице моросил промозглый осенний дождь. Качая деревья, дул сильный, порывистый ветер. Не застегивая куртку, Антон обреченно вышел на улицу и посмотрел в небо. Темное, затянутое, пустое. В этот момент, словно издеваясь, лист клена пролетел мимо и, закружив, залепил Антону мокрую грязную пощечину. «Даже природа сегодня против меня», – с горечью подумал Стойко.

Свежий, прохладный ветер, яркие огни вечернего города вызывали у него пронзительную ностальгию по чему-то далекому и навсегда потерянному. Сердце парня сжалось от боли и злой обиды. Захотелось крепко обнять жену, зарыться в ее ароматные шелковистые волосы и ни о чем больше не думать. Словно все случившееся было во сне. В далеком, неприятном и рассказанном не им. Только Лиля, только она одна может снять хоть немного той боли, которая разрывала его душу. «Нет!!!» – вздрогнув, закричал Антон и посмотрел в небо. Он понимал: даже речи не может быть, чтобы переложить хоть частичку своих проблем на ее хрупкие женские плечи.

Успев забежать в уже закрывающийся универмаг, Антон купил для Лили огромного мягкого тигра и, резко прибавив газ, поехал туда, где его всегда с нетерпением ждали.

– Я вырвусь, вырвусь! Все уладится! – сквозь зубы твердил он себе.

Несколько дней Антон ходил сам не свой. Однако привычная суета рабочих будней захватила и немного отвлекла его от дурных мыслей. После сентябрьских катаклизмов бизнес постепенно начал налаживаться и даже подниматься вверх. Казалось, что все произошедшее совсем недавно было только дурным сном.

В начале ноября, чуть раньше обычного, выпал первый снег. Чистый, пушистый, свежий. Глядя в окно, Антон надеялся, что этот снег станет символом начала его новой жизни, которую он тоже хотел начать с чистого листа.

Наблюдая за мужем, Лиля словно прочла его мысли.

– Знаешь, Тошенька, теперь и в нашей жизни будет все самое светлое!

– Ты о чем? – вздрогнув от услышанного совпадения, спросил Антон.

– О том, что ты теперь не будешь больше ходить серый и пасмурный, как эта паршивая, грязная осень.

– Ты так не любишь осень?

– Нет, я так люблю тебя! Но я больше всего люблю весну!

– Солнышко, я всю жизнь посвящу тому, чтобы всегда, независимо от времени года, в твоей жизни была весна.

Но, видимо, Богу угодно было послать Антону еще не одно испытание. После, казалось, нескончаемой череды новогодних праздников, когда все будто бы стало налаживаться, раздался неожиданный телефонный звонок.

– Привет, фраерок! – пробасил незнакомый голос.

– Кто это? – удивился Антон, глядя на незнакомый номер. – Честно говоря, не узнаю.

– Если не узнаешь меня, скоро перестанешь узнавать и остальных, – нагло ответил звонивший.

Похолодев, в жилах Антона застыла кровь. Он понял, кто ему звонит. Это был Жук.

– Слушаю вас, – упавшим голосом ответил Стойко.

– Значит, так, – рявкнул авторитет, – если ты такой забывчивый, то я тебе напомню, что ты мой должник, а долги, парнишка, надо отдавать. Иначе… А иначе не надо. Короче, давай подгребай ко мне завтра вечером, надо с тобой побазарить.

Сердце Антона сжалось.

– Но ведь вы говорили, что мы в расчете… – с чувством надвигающегося на него ужаса пробормотал он.

– Хозяин барин, слово дал, слово взял! Не тебе меня учить. Мне от тебя много не надо, и за работу я хорошо плачу. Дурак ты парень, такой талант имеешь и не пользуешься им, – назидательно произнес Жук.

– Да какой еще талант, – вяло попытался возразить Стойко.

– Башка твоя дурная и есть твой наиглавнейший талант, понял? Все, завтра чтобы был! – приказал Жук и отсоединился.

Так волею случая Антон оказался втянут в серию организованных и разработанных Жуком акций возмездия. А поскольку обидчиков у «бедного» Жучка было много, Стойко пришлось побывать почти во всех уголках страны и даже далеко за ее пределами. Почти год Антон занимался финансовыми аферами. На смену протесту пришло смирение. Довольно долго его терзали муки совести. Впрочем, узнавая жертв предстоящих кидков ближе, Стойко в большинстве случаев видел отпетых мерзавцев, заработавших свои капиталы вовсе не у заводского станка. Пораскинув мозгами, он в конце концов успокоился. На смену жалости пришло отвращение. Сравнивая себя с главным героем известного фильма «Берегись автомобиля» Юрием Деточкиным, он находил определенное сходство. С одним лишь «но»: киношный борец за справедливость перечислял деньги на нужды детских домов, а он – бандитам. Однако это было не в его власти.

В бригаде Жука об «акциях возмездия» не знал никто. Это было одним из его основных условий. Если бы братки узнали о левых доходах шефа, минующих кассу общака, Жуку предъявили бы бо-о-о-льшущие претензии! Это было не по понятиям, а за их нарушения в мире криминала принято предъявлять особый счет.