Я всегда буду с тобой

Катя испуганно опустила глаза. О ужас! Она в самом деле все еще была в сапогах, вокруг которых разлилась маленькая, но совершенно неподходящая для этого сверкающего паркета лужица. Лицо девушки залила яркая краска стыда. Как же она забыла! Растерявшись, Катя торопливо отступила назад и растерянно залепетала:

– Простите, я сейчас все вытру… Вы не подумайте, мы всегда у порога снимаем обувь. Просто у вас так красиво, так красиво, что я засмотрелась!

Наверное, простодушная искренность Катиного ответа пришлась даме по душе. Глаза Розы Николаевны подобрели, кончики губ дрогнули, и она улыбнулась:

– Ладно, я тебя не ругаю. Все это поправимо, а помочь тебе и впрямь придется. Скоро к нам придут гости, и мне без твоей помощи не обойтись. А пока, – она снова нахмурила брови, – идем, я тебя познакомлю с Николаем Петровичем. Это мой муж. Он депутат горсовета и главный бухгалтер нашего сахарного завода. Очень, очень занятой человек. Вот и сейчас работает у себя в кабинете, – строго пояснила она.

Быстро раздевшись, Катя бросила на лужу свои варежки и побежала следом за Розой Николаевной. Пройдя две огромные комнаты, в одной из которых светилась новогодняя елка и горел настоящий камин, они вошли в такой же большой кабинет, все стены которого сверху донизу были заставлены книжными стеллажами. Ошеломленная Катя прикусила губу. Признаться, такого количества книг, наверное, не было даже у них в интернате. Девушка сразу почувствовала уважение к хозяину этого кабинета, которого еще не знала. Наконец, выглянув из-за спины Розы Николаевны, она увидела большой письменный стол, за которым, склонившись над документами, корпел высокий грузный мужчина.

Услышав, что кто-то вошел, хозяин недовольно поднял голову и с удивлением посмотрел на Катю.

– Николай Петрович, посмотри, какая у нас гостья! Это ученица нашей Галины Терентьевны. Она встретит Новый год у нас! – проворковала Роза Николаевна и легонько подтолкнула Катю вперед.

– Здравствуйте, – чувствуя некую недосказанность, шепнула девушка и сжалась.

В комнате повисло тягостное напряжение. В это мгновение Кате показалось, что она здесь лишняя. Но уже через минуту мужчина встал из-за стола и, по-доброму улыбнувшись, подошел к ней. Неторопливо одернув мягкий трикотажный джемпер, он слегка наклонился вперед и вежливо протянул ей руку.

– И как зовут столь прелестное создание? – участливо поинтересовался он, прищурив свои и без того маленькие глаза.

– Катя. Екатерина Ивановна Ткаченко, – сдержанно улыбнувшись, представилась девушка.

– А мы сегодня даже не сможем уделить внимание такой прекрасной принцессе. Розочка, ты ведь пригласила так много гостей, – с легкой укоризной произнес Николай Петрович и покачал головой.

– Потом это обсудим, – раздраженно буркнула Роза Николаевна и, подхватив Катю под руку, потянула ее за собой.

Выйдя из кабинета, Катя на ходу оглянулась и, улыбнувшись, мысленно поблагодарила Николая Петровича за доброту и те необыкновенные слова, которые она еще никогда не слышала в свой адрес.

– Так, Катерина, кушать хочешь? – приведя девушку на кухню, строго спросила Роза Николаевна.

По правде говоря, Катя была очень голодная. В животе ее неприятно бурчало, и все время сосало под ложечкой. В интернате в это время как раз заканчивался обед. Но судя по тому, каким тоном ей предложили поесть, ответ напрашивался сам собой.

– Нет, спасибо, – лаконично сказала девушка, – я не голодная.

– Ну и хорошо! – облегченно вздохнула Роза Николаевна и небрежно бросила Кате кухонный фартук. – Тогда беремся за дело, через пару часов придут гости, а у нас еще ничего не готово.

Весь вечер, забыв о новогоднем празднике, Катя под бдительным руководством хозяйки готовила салаты, чистила картошку, убирала, подавала, жарила и варила. А когда в дом пришли гости, Катю никто за праздничный стол не позвал, никто не дарил ей подарков и абсолютно не нуждался в ее присутствии. На нее просто никто не обращал внимания, лишь изредка окликая:

– Девочка, подай! Девочка, убери!

Наклонившись над раскаленной плитой, Катя все время посматривала на часы, с нетерпением ожидая окончания этого, так сказать, праздника. Пережарив огромное количество отбивных, она аккуратно уложила их на тарелку и выставила на поднос. Нести это блюдо в зал было велено после двенадцати. В это время из комнаты послышался радостный хохот гостей, взрывы хлопушек и громкие выстрелы пробок шампанского. Катя с грустью вздохнула. Снова и снова радость и счастье прошли мимо нее. Опустившись на табуретку, девушка тихо заплакала.

И только после наступления Нового года на кухню зашел Николай Петрович.

– С Новым годом тебя, наша Золушка! – искренне поздравил он и, наклонившись, ласково погладил Катю по голове.

– Спасибо, вас тоже, – тихо ответила она и подняла на мужчину заплаканные глаза.

– А ты чего плачешь, Катюша?! – участливо поинтересовался Николай Петрович. – Что-то не так? Тебя кто-то обидел?!

– Нет, все хорошо, – стыдливо смахнув слезы, пробормотала девушка и опустила глаза.