«Я всегда на стороне слабого». Дневники, беседы

Ни до ни после знакомства с Лизой действующих святых мне встречать не доводилось. Но в моей семье был пример – прадед-священник, российский новомученик, отдавший за веру жизнь. Те, кто помнил прадеда, свидетельствовали о его необычайной доброте и праведности, при этом отмечая упрямый, вспыльчивый характер. В детстве я любила слушать рассказы об отце Иване, о том, как он чуть что грозил граду и миру деревянной палкой, на которую опирался из-за больной ноги. Несмотря на свой мученический, героический ореол, прадед всегда вызывал во мне глубокую нежность и ощущение покоя, словно я плыла по теплому морю или спала под слоем легкого, облачного снега. Эти дивные, детские чувства вернулись ко мне единственный раз в жизни – их объектом неожиданно оказалась Лиза. Собственно, по этим движениям своего сердца я и вычислила, кто передо мной.

Агиография – жанр, от которого в данном случае мне хотелось бы отказаться в пользу более рационального подхода. Занимаясь репортерской работой, описывая то или иное редкое, сложное для понимания явление, я обычно ставила своей задачей простыми, понятными читателю словами ответить на вопрос «Как это устроено, каков основной принцип действия?». Попробую применить этот подход, чтобы описать такое явление, как Лиза.

Мне кажется, ее уникальной отличительной особенностью было то, что к базовым потребностям человека, таким как воздух, вода, пища, сон, в ее случае была добавлена еще одна – потребность помогать тем, кому плохо, кто оказался в беде. То есть она буквально НЕ МОГЛА не помогать, как мы не можем не дышать, не пить или не спать несколько суток. Причем помогать она должна была собственноручно: держать на своих руках умирающих и больных, своими руками выводить детей из-под огня, своими руками кормить и перевязывать раны бездомным, своими руками хоронить тех, кого хоронить было некому. Она была словно тончайший, высококлассный инструмент, настроенный так, чтобы улавливать сигналы бедствий, в особенности от тех, кто даже рассказать не мог о своем несчастье, поскольку был слишком мал, стар, болен или же настолько убог, что и сам уже перестал считать себя кем-то, достойным помощи.

Другой поразительной чертой Лизы было то, что естественный для человека инстинкт испытывать страх, брезгливость, желание отстраниться при виде чужого несчастья, болезни, смерти был заменен в ней на прямо противоположный: чем более глубоки и страшны раны, тем сильнее и непреодолимее желание их излечить. На этом пути для нее не существовало препятствий, она двигалась к цели упорно, словно маленький танк, иногда буквально шла сквозь огонь. Чтобы добиться своего – организовать хоспис, накормить бездомных, вывезти из зоны обстрела детей, – она проявляла неимоверную настойчивость, твердость духа и чудеса изобретательности. Она применяла – в широком смысле – правило американской «уличной медицины»: если больной не может прийти к врачу, врач сам идет к больному.

Если взять это правило за жизненную основу, мир становится очень простым. Например, вы врач и вас просят осмотреть бездомного, у которого рак, вы идете к Павелецкому вокзалу и обнаруживаете там сотни других бездомных. Вы организовываете фонд, приобретаете б/у машину скорой помощи и начинаете ездить на вокзал с полевой кухней и запасом медикаментов. Когда кто-то из ваших подопечных умирает, вы делаете все возможное, чтобы тело не бросили в общую яму в полиэтиленовом мешке: договариваетесь со священником и службой «Ритуал», оплачиваете расходы из своего кармана, стоите у могилы, в которую опускают гроб. Или, например, вы узнаете, что человек умирает от смертельной болезни в своей квартире, куда его выписали, потому что сделать уже ничего нельзя. А он в сознании, все чувствует, понимает и испытывает боль, которую трудно себе представить. Вы узнаете адрес, берете сумку с лекарствами и едете к умирающему. Вы кормите его, моете, если нужно, но самое главное, вы сидите с ним в обнимку, если он может сидеть, или ложитесь рядом и прижимаетесь. Так делала Лиза. Эти «объятия» были одним из самых удивительных уроков, который она, всегда избегавшая поучений, мне преподала.