Я всей душою с вами, львы!

Той же ночью, лежа в палатке, я услышал, как кто-то жадно лакает из львиной бочки. Я засветил фонарь и увидел в нескольких метрах молодого самца. Когда он напился, я тихо вышел и на цыпочках подошел к палатке Джулии – я хотел, чтобы и она увидела его. Стоя возле ее палатки, я снова засветил фонарь и направил свет на ограду. Точно, вот он собственной персоной. Я почти ожидал, что у него не будет хвоста, – так он был похож на Батиана. Поразительным было и его спокойное поведение – прежние ухажеры моих львиц, братья Близнецы, неизменно демонстрировали агрессивность по отношению ко мне. Однажды, когда я застал одного из них любезничающим с Рафики, он чуть было не запрыгнул ко мне в открытый джип – слава Богу, нам с Джулией удалось удрать.

Молодой кавалер был на удивление мирным, и я не мог понять почему. Обычная для львов реакция при встрече с пешим человеком – страх, а иногда и агрессивность. При этом людей, сидящих в машинах, львы (особенно в туристических районах) не воспринимают как источник опасности. Они привыкли к комбинации «человек-машина», а вот к виду пешего человека привыкают куда реже.

Я назвал молодого красавца Нелионом. Столетие назад в Кении жили два знаменитых брата из народа масаи – Мбатиан и Нелион, снискавшие себе славу как племенные вожди и ясновидцы. Их именами названы две вершины горы Кения, которая высится над землей, где четыре года назад родились мои львы.

В ту ночь я размышлял о новом красавце льве и его отношениях с моим прайдом. Хотя две подрастающие особы, возможно, были удивлены его появлением, я чувствовал, что Фьюрейя с ним уже знакома. Иначе могло произойти нечто страшное. При его появлении она издала вялый предупреждающий стон, но не тронулась с места. Таким образом, я почувствовал, что Нелион не представляет угрозы для детенышей – я всегда страшно боялся, как бы потенциальный кандидат в вожаки прайда не погубил их. Я задумался, не займет ли этот спокойный молодой красавец место Батиана в качестве вожака. В следующие недели мне удалось хорошенько присмотреться к нему.

Прошло уже более двух лет с тех пор, как мои львы отошли от мира людей, в котором они пребывали со времени гибели их матери, когда им было всего несколько дней от роду. Работа по возвращению львов в родную стихию, начатая Джорджем Адамсоном в Коре и продолженная мной в Тули, несмотря на все трудности, возымела успех, и теперь новое поколение львов Адамсона – Сала и Тана – стояло уже на пороге отрочества.

Моих львов наверняка видела не одна сотня туристов, приезжавших на сафари, но подавляющее большинство из них даже не представляют, каковы их происхождение и судьба, как они были выпестованы и успешно отпущены в родную стихию человеком. Видимо, мое присутствие мозолило глаза владельцам компаний, которые устраивают сафари, а может быть, виною тому была профессиональная ревность, но только я узнал, что начальство одной из таких компаний строго-настрого проинструктировало гидов не рассказывать туристам легендарной истории моего прайда. Ну не смешно ли? Ведь как согрелись бы сердца людей, какой интерес пробудился бы у них к здешним землям, узнай они историю моих львов! Фотографии Батиана, Рафики и Фьюрейи, возможно, имеются по всему свету, а туристам, снимающим, как они играют, охотятся или нежатся в тенечке, и невдомек, какие это необыкновенные львы.

Перед рождением детенышей и гибелью Батиана приезжие часто видели меня в сопровождении всей троицы. Мне всегда было интересно, как нас воспринимают люди, сидящие в машинах, и как воспринимают их львы. Однажды зимним утром мы со львами стояли на широком открытом пространстве, наслаждаясь солнечными лучами (в начале зимы здесь по утрам бывает очень холодно). Я погрузился в раздумья, как вдруг услышал позади шум машины и чуть не бросился бежать, повинуясь инстинкту. Но машина, хотя я еще не видел ее, была где-то рядом, и ее пассажиры наверняка увидели бы, как я улепетываю. Мне ничего не оставалось, как стоять на месте в окружении львов. Я рассчитал, что машина пройдет примерно в ста пятидесяти метрах от нас, и львы повернули головы туда, откуда доносился шум мотора.

Поначалу ни туристы, ни гид нас не заметили, и машина уже было проехала мимо, как вдруг до меня долетели крики – сначала: «Лев!», затем: «Человек!» Машина притормозила, а потом вдруг рванула с места. Я слышал, как туристы требовали остановиться, но гид, вынужденный (возможно, скрепя сердце) следовать политике своей туркомпании и избегать встреч со мной, покатил дальше. Я не смог сдержать улыбку, глядя, как люди скучились у задних сидений, чтобы последний раз взглянуть на необыкновенное зрелище. Вскоре машина скрылась из виду, и мои львы, вздохнув, снова опустили головы.