Я всемогущий

Впрочем, в реальности до поголовного счастья было ещё далеко. Изобретённая мною методика, растиражированная в миллиардах брошюр, не давала мгновенного эффекта. Да, всего за несколько минут человек мог встать на путь, ведущий к счастью. Но для того, чтобы пройти путь до конца, требовалось одним — несколько часов, другим, как я подозревал, — месяцы.

Но ждать не хотелось. Словно в поднадоевшей компьютерной игре, конец которой был рядом, мною овладевало желание ускорить темп времени, пропустить рутинные, ненужные, скучные действия — и увидеть, что там, в финале. Это желание тревожило меня, казалось нездоровым. Разве можно назвать здоровым нетерпеливое стремление человека отковырять коросту на затянувшейся ранке, тем самым лишь отдаляя заживление?

Я размышлял об этом, сидя в кофейне на Тверской и, конечно, лишь по счастливой случайности оставаясь неузнанным. За чёрно-белыми столиками, потягивая кофе, сидели обычные люди — и я жадно вглядывался в лица, пытаясь поймать в глазах отблески счастья. Казалось, что улыбчивых, довольных посетителей было гораздо больше обычного, но какова в этом роль «Лиги Счастья», я не знал.

За соседний столик уселся массивный мужчина в деловом костюме. Подозвав порхающую официантку и сделав заказ, он развернул газету и отгородился ею от меня, всем своим видом показывая неудовлетворение окружающим миром. Счастлив ли этот человек? Нет, он, скорее всего, предпочёл не тратить время на такую ерунду, как брошюрки «Лиги Счастья».

Мужчина оторвался от газеты и бросил на меня взгляд, полный недовольства. Моё созерцательное настроение вмиг улетучилось. Я встал, едва не опрокинув недопитый кофе, подошёл к соседнему столику и аккуратно вынул газету у толстяка, не ожидавшего ничего подобного. Он с изумлением смотрел на меня, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег.

— Ты счастлив? — спросил я, глядя в его поросячьи глазки.

Мужчина, наконец, нашёлся:

— Да как вы смеете?!! — завопил он фальцетом. — Кто вы такой?!

— Ты счастлив, — утвердительно произнёс я. Мужчина резко оборвал крик, удивлённо посмотрел на меня и вдруг расцвёл широкой, от уха до уха, улыбкой. Глаза толстяка, ещё мгновение назад наполненные злобой, стали довольными и маслянистыми, как у наркомана, только что вколовшего дозу.

На крик прибежал администратор кафе, молодой парень с тревожным лицом.

— В чём дело? — поинтересовался он.

— Ты счастлив, — отмахнулся я и вновь увидел ту же перемену, что только что произошла с толстяком. Черты лица администратора разгладились, рот расплылся в улыбке, а острые льдинки зрачков стали таять в тёплом океане кайфа.

Я попятился к двери и выскочил на улицу.

— Ты счастлива! — сообщил я дворничихе в белом фартуке, и она, всплеснув руками, посветлела лицом и присела от неожиданности.

— Ты счастлив! — крикнул я водителю, напряжённо пытающемуся втиснуться на парковку. Тот остановился, перегородив выезд, вынул ключ из замка зажигания и закрыл глаза, прислушиваясь к новым ощущениям.

— Ты счастлив! — успокоил я озабоченного охранника, направляющегося к раскорячившейся машине. Седеющий мужчина замер и с ошалелым видом расстегнул глухой ворот рубашки.

Я шёл, почти бежал по улице — и мановением руки превращал прохожих в улыбающихся, осчастливленных идиотов.

«Что же такое счастье?» — билась в голове мысль. Да, я знаю сотни определений, но сам для себя так и не понял, что же это такое на самом деле. Кого можно считать по-настоящему счастливым, а кого — нет?

Вот эти люди вокруг, улыбающиеся, довольные, светящиеся — счастливы? Можно ли заставить человека быть счастливым? Свободны ли мои последователи в своём счастье? Или их свобода та же, что и у крысы с электродами в мозгу? Она ведь тоже формально была свободна, самостоятельно выбирала, нажимать на педаль — или не нажимать.

Да и что плохого в том, что крыса была счастливой? Да, конечно, она умерла от истощения, но те люди, которых сделал счастливыми я, — они не умрут. Они будут жить полной, радостной жизнью. Даже если бы у них были такие же электроды — действительно ли это так плохо? Или просто непривычно на первый взгляд?

Я остановился и огляделся. Час пик в центре современной Москвы — это людское море. И столько довольных, улыбающихся лиц в этом море я не видел никогда. Москва, один из самых мрачных городов мира, вдруг стала теплее и радостнее — её преображали улыбки. Так, может быть, не стоит сомневаться? Не стоит ждать, пока «Лига Счастья» придёт в жизнь каждого человека? Ведь, по большому счёту, не нужно печатать брошюры, открывать офисы, запускать рекламу. Нет особого смысла во всех этих скучных промежуточных действиях, когда можно сделать счастливыми всех.

Вообще всех.

Сразу.

Сейчас.

Я поднял руки и прошептал: «Мне повезёт».

Ничего не случилось. По крайней мере, не потемнело небо, не сверкнула молния, не раздался гром. Никаких спецэффектов. Продолжался всё тот же весенний серый день.

Правда, прохожие улыбались теперь все.

Вообще все.