Я всемогущий

— Так вот, можно поговорить с одним менеджером оттуда, он нам за определённые проценты отдаст кого-нибудь из своих клиентов. И будут эти ребята работать не напрямую с конторой, а через нас, а мы с этого навар будем иметь. Верняк. Как тебе идейка?

— Нет, — сказал я, продолжая разглядывать самолёты.

— Почему? — Олег был слегка обескуражен.

— Неинтересно.

Мы стояли у трапа, ожидая своей очереди показать посадочные талоны бортпроводнице. По лицу Солодовникова стекали капли дождя. В них отражались красные маячки самолёта.

— Ну хорошо, — говорил Олег, — идейка верная, но, допустим, не очень интересная. Тогда есть ещё такой вариант. Организуем консалтинговое агентство. Ну, знаешь, разные услуги предприятиям — исследование провести маркетинговое, медиа посчитать, разработать план вывода нового продукта.

Мы сидели в салоне. Стюардесса рассказывала о том, как следует себя вести в аварийной ситуации. Я слегка отстранённо думал, насколько всё это может помочь при катастрофе в воздухе. Другая часть сознания слушала Солодовникова.

— Наполнение мы с тобой организуем. Многое сами умеем, под крупные проекты найдём экспертов, исполнителей. Как раскрутить — я тоже придумал. Договоримся с Ксюхой из «Делового Петербурга», ей постоянно какая-нибудь аналитика требуется. Вот и пропиарим своё агентство под этим соусом.

Самолёт напрягся, задрожал, разбегаясь по неровному бетону. Я прилип к иллюминатору — люблю тот миг, когда ты из твари, прикованной к земле, становишься свободной птицей.

Кубик самарского аэропорта остался внизу и позади. Мой коллега, наказанный организмом нелюбовью к полётам, вытер испарину со лба.

— Ну, как тебе такая идейка, Платон?

Я повернул лицо к нему.

— Не обижайся, Олег. Но всё это не то. — Я сглотнул, прогоняя вату из ушей. — Ты же говорил про самореализацию. Хорошо так говорил, меня проняло.

Солодовников внимательно на меня смотрел, будто просверливая две маленькие дырочки.

— То, что ты предлагаешь, — продолжал я, — это, по сути, повторение того, что у нас уже есть. Только будем мы вести рекламу и маркетинг не крупной компании, как сейчас, а маленькой, своей. Труба пониже, дым, соответственно…

— Ну хорошо, — Олег перестал надувать губки, как маленький мальчик, снова взял себя в руки и явил выражение лица «ученик внимательно слушает глубокоуважаемого сэнсея». — Тогда давай свои предложения. В конце концов, это ты у нас генератор идей.

Я отвернулся к окну. С идеями пока туговато. Собственная голова напоминала мне старенький компьютер, в который загрузили вдруг дюжину современных программ. Он пытается выполнять их все одновременно, что получается очень медленно, натужно, с размышлениями над каждым простым действием вроде открытия окошка или перемещения курсора по экрану.

Самолёт набирал высоту, и капельки влаги с той стороны иллюминатора застыли ледяными узорами. Я отвлечённо их разглядывал и думал о том, что это забавно — видеть следы мороза в августе. О том, что тополиный пух тоже похож на снежную метель посреди лета. О снеге, который приходит всегда неожиданно и разом меняет питерскую промозглость на предновогоднюю сказку…

— Ну так что, — спросил Солодовников, — у тебя есть идеи?

— Снег, — сказал я, повернув голову.

— Что снег? — Он недоумённо нахмурил лоб, отчего брови образовали линию крыши пагоды.

— Мы будем продавать снег.

Я смотрел на выражение его лица и медленно расплывался в улыбке. Казалось, что я нажал внутри себя кнопочку «Reset», и мой компьютер прервал выполнение всех программ. На душе установилась ясная погода, созвучная с иссиня-голубым небом по ту сторону толстого стекла иллюминатора.

Олег смотрел на меня, словно ожидая развития мысли. Я молчал и улыбался.

— Ты знаешь, — сказал он, — я понимаю, что ты пока всё это не принимаешь всерьёз, потому и ёрничаешь. Но давай без шуток.

— Ты знаешь, а я и не шучу, — в тон ему ответил я. — Олег, я, наверное, устал от нашей работы. Хочется чего-то нового.

— Продавать снег? Ты это что, всерьёз? — Олег, казалось, был ошарашен. — В нашей стране снега и так навалом! Бесплатно, понимаешь? Ну, кому? Зачем? Нужен? Снег?

— Не знаю, — ответил я. — Выясним. Придумаем. Разве тебе не интересно?

Солодовников недоумевающе пожал плечами.

— Олег, — я наклонился к нему ближе, — мы же решили начинать свой бизнес, только если подтвердится моё необычайное везение. Так вот, если это на самом деле так, то у меня всё получится, даже если я буду продавать снег. Давай в самом деле попробуем, а?

Я люблю фаст-фуд. Знаю, многие презрительно морщат носики при упоминании заведений быстрого питания, но я — люблю. Мне нравится чётко знать, из чего состоит то, что я ем. Мне нравится, что всегда можно прикинуть, какие порции нужно взять, чтобы наесться. Нравится, что не нужно мучительно ждать, урча голодным желудком, когда же тебе принесут еду. А ещё, видимо, нравится, что в таких заведениях — открытых, демократичных, без утомляющего пафоса — чувствуешь себя моложе.