Я всемогущий

Личных дел — серых картонных папок с допотопного вида завязочками — оказалось действительно много. Сначала я честно пытался их читать. Это мне быстро надоело — сведения были однотипными, и я постоянно срывался в зевоту. На третьем десятке папок я стал просматривать дела лишь по диагонали, пытаясь отыскать какие-нибудь необычные записи. Под конец я лишь открывал папки, пару секунд смотрел на фотографию — и тут же закрывал, откладывая дело в одну из трёх стопок. Первую я предназначал для тех, кого нужно увольнять со службы, вторую — для тех, кого я бы оставил, а третью — для кандидатов в министры. И если первые две стопки были внушительными, то в третьей не было ни одной папки. Интуиция молчала.

Дела армейских генералов я просматривал почти неделю. В министры при этом я не отобрал никого. Список полковников был гораздо более внушительным — для его распечатки понадобилось бы несколько сотен листов, поэтому я смотрел его на ноутбуке. В итоге, министра мне пришлось выбрать буквально методом тыка — зажмурив глаза, я ткнул пальцем в экран. Счастливцем оказался некий Александр Беликов, которого я поручил немедленно разыскать и пригласить ко мне для беседы.

Аналогичную процедуру я произвёл с МВД и ФСБ. С ними я управился за два дня. И уже через неделю я побеседовал со всеми, кого наугад отобрал на должности министров. Результаты превзошли мои ожидания — кандидаты в первом приближении казались просто идеальными — и умными, и компетентными, и честными. Было удивительно, как такие вообще выжили в силовых структурах. Солодовников, которого я попросил посмотреть отобранных, тоже был впечатлён.

Через три дня после этого я отправил в отставку прежних силовых министров и назначил новых, благо, что по Конституции согласовывать с Государственной Думой мне ничего не пришлось — и это сэкономило время. Ещё через месяц я в целом утвердил программу реформирования вооружённых сил, милиции и спецслужб.

ФСБ претерпела самые незначительные изменения. Выяснилось, что её нужно было просто очистить от порядочного количества дураков, случайных людей и агентов иностранного влияния, а после — дать хорошее финансирование. Новый директор ФСБ сумел доказать нам с Солодовниковым, что этого будет достаточно для процветания ведомства.

С МВД всё оказалось сложнее. Не в силах придумать что-то новое, мы решили принять за образец эффективно работающие полицейские структуры США и некоторых стран Европы и, изучив их опыт, скомбинировать всё лучшее и перенести на наши реалии. Срок формирования окончательной редакции программы я, по просьбе Олега, перенёс на более позднее время, чтобы дать ему возможность сделать всё тщательно и без лишней спешки.

Наибольшие сложности, однако, вызвало реформирование армии. После длительных дискуссий с участием Солодовникова и новоиспечённого министра обороны мы с грустью констатировали, что «пациент скорее мёртв» и реанимация уже не поможет. Таким образом, от идей переделать существующую армию мы отказались, решив с нуля создать альтернативную структуру — меньшую по размерам и на порядок более эффективную. По нашему замыслу, старые армейские подразделения должны были поэтапно передавать этой новой армии свои более или менее современные базы, ещё не устаревшее вооружение, космодромы, технику, средства связи — всё то, что ещё могло пригодиться. Одновременно с этим мы планировали постепенное расформирование частей и сокращение старой армии. Попутно мы делали вливание в военно-промышленный комплекс, поставив задачу ликвидировать отставание от НАТО в ближайшие два года. Полковник Беликов, внезапно ставший министром, высказал сомнение в том, что нам это удастся, однако я, обменявшись с Олегом понимающими взглядами, попросил предоставить эту проблему мне.

Все эти гигантские преобразования требовали денег. Но как раз деньги у нас были, и их становилось всё больше. Внезапные российские открытия в сфере энергетики потрясли мировую экономику и перенаправили финансовые потоки в нашу страну. Министр Колодин, ещё недавно бывший медленным и грустным от депрессивной экономики, в последнее время стал порывистым, нервным и счастливым от внезапно свалившихся на него задач совсем другого порядка — максимально эффективно использовать средства и не допустить перегрева экономики.

Однако резкие перемены в стране пришлись по душе далеко не всем. В армии и силовых ведомствах начались сокращения невиданных в России масштабов. Отправленные в отставку генералы из моей «первой стопки личных дел» роптали всё громче и уже открыто обвиняли меня в развале армии, покушении на безопасность страны и намеренном ослаблении обороны перед лицом вероятного противника. Солодовников приносил мне доклады о том, что смещённые военные собираются в некие тайные организации, но я лишь отмахивался — и без того было слишком много дел.

Поэтому, спустя полгода президентства, проснувшись в своей квартире и обнаружив в ней незнакомых вооружённых людей, я не удивился.