Я всё равно тебя добьюсь

Маленький такой карапузик агукающий. И ножками дрыг-дрыг… А если пацан? На дзюдо его надо, я ходил ― ни разу не пожалел. А если девочка… А девочке прямая дорога в музыкалку. Вообще без вариков. А если она внешностью в мать пойдёт? Это ж дробовик покупать придётся. Я ― не её батя, я буду всех ухажёров за километр отстреливать…

Паулина такая напрягшаяся. Чего она напряглась? А… я ж молчу.

– Беременна, ― повторяю зачем-то. Видимо, для закрепления материала.

– Беременна, ― разводят руками.

Беременна.

– Охренеть! ― выдыхаю то ли со смехом, то ли с присвистом. ― Мы беременны, прикинь?!! Класс, ― вычёсывая с затылка несуществующих вшей, взъерошиваю волосы.

Пуля вопросительно изгибает бровь.

– Класс?

– Ну да. Это даже круче, чем радиоуправляемый вертолёт. Теперь и железную дорогу можно выцыганить у кого-нибудь. Сказать, что для мелкого.

– Нечаев, давай хоть сейчас без этих твоих приколов. Неудачный момент для шуток, вот совсем.

– Ну тогда давай вместе поплачем. Побьёмся головой об стену и посетуем: как же так, мы ещё слишком молоды, бла-бла-бла. Ничё, зато потом тусить вместе будем. А вообще, видишь, сама судьба говорит: придётся тебе за меня выходить. Как бы ты там не отбрыкивалась, надо, потому что у Алисы будет моя фамилия. Я в этом деле консервативен, жена и ребёнок должны ходить под мужской фамилией.

Демидова аж немножко закашливается.

– Алиса?!

– Не нравится? Был ещё варик Мира. Мирослава… красиво же, а?

– Кхм, красиво… Это ты сейчас с ходу придумал?

Стоит говорить, что я давно уже накидал списочек потенциальных имён или не стоит? Не. Не буду. А то ещё в психи запишет. Вместо этого перевожу стрелки в другое русло.

– Давно узнала?

– На днях.

– И сказала только сейчас!??

– Нууу… Я с мыслями собиралась. Думала, ты… ― она так очаровательно смущается, ковыряя свой френч, что хочется её затискать и зацеловать. Что и делаю. Ну а чё? Мне можно! МНЕ МОЖНО, сечёте, да?!

Точечно обцеловываю её всю, обнимая ладонями миниатюрное, но такое растерянное личико. Точно. Если девчонка, то чтоб была похожа на неё. И пацан пусть тоже. Пусть внешку от неё берут, а от меня обаяние и неподъёмную харизму. Такие конфетки курносые получатся, зуб даю!

– Только не говори, что сомневалась? Иначе я демонстративно оскорблюсь. И если хоть пикнешь про аборт, свяжу и ремнём отлуплю. Прилюдно, поняла?

Паулина где-то в офлайне. Слышу звон, да не знаю где он. Она там все порванные шаблоны собирает и склеивает скотчем. Видимо, в её параллельной фантазии я уже сбежал в Мексику, чтоб не платить алименты.

– Так ты что… рад? ― её робкий вопрос только это подтверждает.

– Конечно. Не, естественно, так рано я не планировал обзаводиться потомством, да и скилушечка на отцовство у меня как-то не прокачена, но ничё, наверстаем. Не мы первые, не мы последние, верно?

– Ребёнок сильно ударит по группе.

– Чушь. Ты и пузатая будешь на сцене смотреться как богиня.

– Да я не о том. Дети времени много забирают, ты в курсе?

– У нас полный хаус нянек и личный детский сад в твоей… ммм, ладно, не станем оскорблять ту дыру. Пусть будет: "загородная усадьба", ― нежнее не получится обласкать. Не деревенская я душа и этот незабываемый уикенд вряд ли когда-то забуду. А моя обожженная жопа никогда не забудет крапиву и борщевик. ― И вообще, давай решать проблемы по мере их поступления? Может, она… или он ещё с утробы с нами законнектиться. Будет гонять по гастролями в ультра-мега крутой коляске с пятью скоростями.

– Тим, надеюсь, ты в полной мере осознаёшь ответственность? Это тебе не кролик, в клетку не посадишь.

Клетку!? Вот это уже прямо хамство, скажу я вам! Я Роджеру так-то такие хоромы двухэтажные отгрохал, какие у кошаков в королевских дворцах не стоят. Половину своей половины комнаты отдал. А мне тут видите ли небрежно бросают: клетка.

– А ты достаточно в полной мере осознаёшь, что отрицательный ответ автоматически переформатируется в положительный?

– Какой ответ?

– Выйдешь за меня? Да? Да, да? Или да, да, да? Принимаю любой вариант, даже едва заметный кивок.

– Ну конечно. Сейчас только и выходить замуж по залёту.

– А ничего, что я уже полгода тебя зову? Ничё не знаю. Пуль, ― запрокидываю её голову, наглаживая большими пальцами мои любимые щечки. ― Ну давай поженимся, ну позязя.

– Не надо так широко улыбаться, иначе я подумаю, что ты специально всё подстроил.

– Отвечаю, нет. На плехе^[48] поклясться могу. Но круто же ведь: у нас и киндер. Сладенький такой, пухленький, вечно орущий. Привет недосып, дёргающийся глаз, сорванная психика и всякое такое.

– Твой оптимизм поражает.

– А твой пессимизм удручает. Я с мамкой с детства гонял по её командировкам, прекрасно, скажу тебе, жилось. Все отели в городах нашей необъятной знаю. И она не жаловалась, а ведь была одна. Рожала для себя. А у тебя есть я.

– И ты никуда не денешься?

– А ты штампик в паспорте поставь и узнаешь.

Демидова смотрит на меня долго, испытывающе.

– Откуда ж ты такой взялся?

Хочу пошутить, что в роддоме аисты подкинули бракованный товар, но не успеваю. Ко мне льнут, оставляя на губах долгий, нежный поцелуй… с привкусом соли на губах. Не понял.