Я всё видел… Начало

Найти дом не составило труда. Вернее, то место, где когда-то был дом. После пожара всё так и осталось нетронуто. Однако самого художника Петр так и не встретил, поскольку, как он узнал у местных жителей, тот покончил с собой. Эта история становилась всё более странной. Ну не мог он поверить в такие совпадения. Нужно было срочно найти кого-то, кто знал художника, и мог пролить свет на всю эту историю, которая, похоже, уходила корнями в тот давний пожар.

В полицейском участке городка Петр навел справки, и выяснил, что у художника осталась дочь, Елена, и живет она как раз неподалеку, так что не было причин откладывать свой визит к ней. Тем более, что Петру было искренне интересно всё это дело, и он чувствовал, что близок к разгадке тайны, а тайны он любил.

Елена оказалась милой молодой женщиной, очень приветливой и немного грустной. Оно и понятно, думал про себя Петр, наверное, ей здесь просто скучно. Елена пригласила его войти в ее дом, предложила чаю. Петр не смог отказаться от гостеприимного предложения, тем более что он устал с дороги, и чай был очень кстати, чтобы подкрепить его силы. Немного отдохнув, он протянул Елене набросок, который привез с собой. Тот самый, что висел в доме Алисы Кронверг.

При виде наброска девушка переменилась в лице. Руки ее задрожали. Видно было, что она узнала этот рисунок, но потребовалось время, чтобы девушка смогла взять себя в руки. Она судорожно потянулась за сигаретой:

— Вы не возражаете? — спросила она, закуривая.

— Нет, конечно, — ответил Петр, ему не терпелось узнать, что же так испугало Елену, и он начал разговор в своей манере — напрямик. — Вы узнали этот набросок, верно?

— Да, — Елена постепенно успокаивалась, — извините, мне просто было так неожиданно снова его увидеть. Этот рисунок, будь он проклят. — Она затушила только что зажженную сигарету, и на глазах ее выступили слезы. — Вы нашли ее? Ольгу?

— Ольгу? — Петр не совсем понимал, что происходит, но ему казалось, что скоро он узнает ту тайну, которую скрывала Алиса. — Не совсем, — он достал фотографию Алисы и протянул ее девушке. — Этот набросок висел в доме вот этой женщины, ее звали Алиса Кронверг, ее убили, и мы расследуем всё обстоятельства произошедшего. Вам знакома эта женщина?

— Алиса Кронверг? — Елена слегка ухмыльнулась. — Красивое имя. Конечно, она всегда имела страсть к театральным эффектам. Это никакая не Алиса, — с этими словами девушка вернула и фотографию, и набросок Петру. Елена поднялась с кресла и подошла к окну:

— Сегодня пасмурно, — начала она, — как и в тот чертов день, когда отец нарисовал эту картинку для нее. Это была милая семья, приятные люди. Я про тех, кто жил в этом доме. Семейная пара и двое детей, мальчик Семен и девочка Ольга. — Елена смотрела в окно странным взглядом. Казалось, она смотрит куда-то вдаль, сквозь время. — Однажды весь наш городок всполошила страшная весть. Ночью случился пожар, и дом сгорел. А вместе с ним и почти все его обитатели. Выжила только Ольга. Она сказала, что поссорилась с родителями накануне вечером и ушла гулять подальше от них, ночевать не вернулась, а пепелище увидела только утром, когда было уже поздно кого-то звать.

— Но Вы как — будто в это не верите? — аккуратно спросил Петр.

— Нет, не верю, — резко ответила Елена, — я убеждена, что Ольга сама всё подстроила. Не знаю как, но это она устроила этот пожар.

— И у Вас есть какие-то доказательства?

— Нет, конечно, какие доказательства. Но я знаю, что это она. И смерть моего отца тоже на ее совести, — с этими словами Елена отошла от окна и стала нервно теребить руки. — Понимаете, — она подсела поближе к Петру, — отец не покончил с собой, он слишком любил жизнь. И свое творчество. Он бы никогда этого не сделал. Да и меня он бы одну не оставил. Он ведь растил меня сам, без помощи. А эта Ольга с ее картиной, не знаю как, но она точно замешана в смерти моего отца. Вот скажите, как Вас, Петр Сергеевич, да? Вот Вы интересуетесь этим делом, может быть, Вы сможете восстановить справедливость? Мне просто важно, чтобы отца не считали самоубийцей, потому что самоубийство — это грех, его даже церковь отказалась принимать, а ведь он верил, от души верил. Помогите нам, Петр Сергеевич, пусть все узнают, что он не сам! — Елена заплакала, Петр не мог этого выдержать и резко поднялся. Его всегда смущали женские слезы, он никогда не знал, как вести себя в подобной ситуации. Но сейчас он был убежден, что наблюдает не просто истерику убитой горем родственницы, а в этих ее подозрениях действительно что-то есть. Он чувствовал, что должен разобраться. Даже если это не связано с его делом, но он должен помочь этой несчастной женщине узнать правду об отце.

— Я постараюсь во всем разобраться, — Петр протянул ей салфетку. Елена подняла на него полные слез глаза, и по лицу ее пробежала легкая улыбка.

— Вы правда постараетесь помочь нам? Спасибо, Петр Сергеевич, спасибо Вам. Вы не представляете, как сложно жить в городе, где все показывают на тебя пальцем и шепчутся в след.