Я встретил тебя во сне

Существо улыбнулось, как в приветствии, и двинулось на Дмитрия, а он в страхе и изумлении попятился, споткнулся и спиной полетел на окно. Окна в библиотеке были старые, а оттого не очень-то прочные – об этом Дмитрий успел подумать несмотря на ситуацию. Но оно не разбилось.

Дмитрий наткнулся спиной на стекло и, в замедлении момента, начал падать сквозь него как через застывшую гладь воды. Горизонт переменился, и то, что было перед Дмитрием переместилось вверх. Выпадая из окна, он бы всё равно падал вниз, но он падал не как из окна что с боку в стоячем обычном здании, а с верху – как будто здание перевернули параллельно земле. Дмитрий пожелал спасения, или лучше – пробуждения. Падение резко ускорилось, и удар отдался яркой вспышкой, но не было боли в теле, лишь потемнело в глазах на несколько секунд.

*

Тишина без единого звука, прохлада. Дмитрий лежал на спине, как на чём-то гладком, но твёрдо-упругом; ему не было больно, но было неприятно в спине и голове. Он открыл веки – и чернота. Ничего не понимая, он сел. Перед ним была чернота, под ним, над ним – везде; и он сидел на черноте как на плотном воздухе, по странному упругому, но гладкому как плитка пола без швов.

Справа Дмитрий заметил тусклый сероватый свет и поднялся. Там был островок в черноте, накрытый прозрачным куполом – как кусочек мира, или как продвинутая технология, которая бы генерировала симуляцию, вдруг оборвалась здесь и дальше ничего не было. И Дмитрий был в этом ничего. Под тем куполом, смазавшись как от толщи воды, был тот же пасмурный день, моросил дождик и стояла детская двухэтажная библиотека голубо-зелёного цвета, с белыми колоннами на крыльце, которые подпирали козырёк над массивной дверью. Библиотека не была перевёрнута, стояла как обычно. Рядом были: дорожка, берёзы, то кирпичное здание. По другую сторону находилась стоянка и жилые пятиэтажные дома, но они размывались в дымке мороси, серости и из-за стены купола.

Дмитрий не понимал, как его выплюнуло сюда – в ничего. Даже если бы библиотека каким-то образом наклонилась, его бы выплюнуло на соседнее здание – кирпичное. Ничего не понимая, Дмитрий осмотрелся, но только он повернулся как замер в удивлении. Везде была чернота, но только напротив его островка, был иной: солнечный, тёплый; под куполом и то, что было в нём тоже было размыто. Со своего места, Дмитрий не мог ничего разглядеть, как бы не всматривался.

Дмитрий посмотрел на свой купол – подумал; вернул взгляд на соседский – что-то в нём манило, звало. И он пошёл к нему.

Шаги были беззвучные, некомфортные и каждый шаг через стопу отдавался с неприятной мягкостью в горло и под язык. Дмитрий приблизился к соседскому островку и встал перед стеной купола как из плотной воды – она размывала то, что находилось внутри; но виднелись: голубое небо, белые пятна, а в низу росла зелень.

Поморщившись, Дмитрий с осторожностью коснулся стены – рука, чувствуя скользящую прохладу, прошла сквозь; вернув руку, он её осмотрел – она была невредима, и она была суха. Собравшись, он задержал дыхание, невольно зажмурился и шагнул через стену. На долю секунды его обволокла та же скользящая прохлада, и затем опала.

Выдыхая, Дмитрий раскрыл веки. Здесь было солнечно, тепло, но не жарко. Он оказался в высокой траве и лопухах, а перед ним росли кусты, но что-то виднелось за ними – что-то цветное.

Дмитрий пробрался через зелень и вышел на обширную поляну, густо поросшую цветами. Яркое голубое небо с редкими облаками, летнее солнце, а цветы дышали жизнью; кое-где парили бабочки, кое-где жужжали пчёлки. И чуть повернув голову левее, Дмитрий увидел её.

Светлая тёплая кожа, рыжие густые прямые волосы – подстрижены под каре без чёлки; средний рост, среднее телосложение, стройная и подтянутая; округлое милое лицо, средний рот и чуть пухлые губы, аккуратный нос и россыпь веснушек. Она была в голубых джинсах с завышенной талией, с подгибами штанин в два оборота и с чёрным ремнём; в коричневых ботинках на шнуровке; в футболке сиреневого цвета – она была заправлена в джинсы; а поверх была надета расстёгнутая рубашка фиолетового цвета, с кармашками на груди, рукава были закатаны до локтей, а длина прикрывала попу.

Она стояла среди цветов. Её лицо выглядело добрым, светлым; и она была ниже Дмитрия почти на голову. Дул слабый и тёплый порыв ветра – развевал её рыжие волосы, развевал края фиолетовой рубашки, качал траву и цветы, и некоторые из них летали как пух, превращая увиденное Дмитрием во что-то сказочное и сюрреалистичное, но прекрасное. Она, прикрыв веки, наслаждалась моментом. А Дмитрий замер – очарованный, удивлённый; и в его груди закружился тёплый цветочный водоворот. В этот момент происходящее действительно выглядело как сон: яркий, солнечный; тот, что не забывается по утру, или тот, что не хочешь забыть по утру. И Дмитрий не мог понять – она часть сна, хоть и осознаваемого, или же… Нет, это было таким безумием допустить эту странную мысль.