Я выбираю счастье (СИ)

- Не может быть, - ахнула Надя, глядя на брюнетку. - Да вы же актриса Ирена Орел-Соколовская. "Дети Лунной богини". Вы красавица ведьма, что кочует из столетия в столетие, из серии в серию. И вас я помню, - Надежда перевела взгляд на приветливую, внимательную блондинку. - Вы в первой серии играли роль красавицы Зоси...

Брюнетка улыбнулась, а блондинка кинула быстрый взор на бывшую актрису, и Надежду словно обволокло теплом, она откликнулась и послала мысленно встречное приветствие, а незнакомка обратилась к своим спутникам:

- Да, мы попали сюда. Ирина, мы не ошиблись. Я это чувствую. Это наша женщина, - она смотрела на Надежду. - Из нашего рода. Мама была права, когда увидела Анастасию Деревенскую в роли Кати-Катерины, она похожа на нашего дедушку Григория, у неё его глаза.

Надежда плохо понимала, что все это означает. А блондинка оглянулась назад.

- А вот и вторая правнучка нашего дедушки Григория, - улыбнулась она. - Только голубоглазая.

В калитку заходила Олеська, весело болтая с Фаустовским. Олеська глянула на гостей и застыла. Молчали в недоумении и остальные. Блондинка продолжила, обращаясь к обеим сестрам:

- Извините, что мы нагрянули к вам без предупреждения, но у нас всего несколько свободных дней. Я вам сейчас все объясню. Нашего дедушку звали Григорием Ивановичем Соколовским. Он встретил войну в Карпатах, на Украине. Отступал со своей частью. В плен попал недалеко от П-ва. Мы, к сожалению, ничего не знали о вашем существовании. Если бы не письмо некой Олеси Федосовой и диск с сериалом "Катя-Катерина", мы бы так и не узнали. Федосова Олеся написала моей сестре, которая в России была известна как актриса Ирина Соколовская, и спрашивала, не родственник ли ей Григорий Соколовский, который воевал и был взят в плен в здешних местах в августе сорок первого, была ли у него до войны невеста...

- К сожалению, дедушка умер давно, сам он уже ничего не сможет рассказать, - продолжила брюнетка. - Наша мама, его дочь, ничего не знала о невесте Григория Соколовского, что была у него до войны. Но когда дедушка умирал, последние часы рядом с ним была я. Он начал разговаривать с Алиной. Алиной зовут нашу маму, его дочь. Я сначала думала: он ждет её. Но потом поняла: что-то здесь не так. Дедушка смотрел вдаль и так ласково звал: "Алинушка, счастье мое, моя девочка, я скоро с тобой встречусь. Я всю жизнь помнил и любил тебя. Твои золотые косы, твои голубые глаза. Почему судьба нас разлучила? Зачем ты умерла так рано?" Но наша мама жива, у нее нет и никогда не было золотых кос, и она никогда не сможет умереть. И я поняла: дедушка говорит о ком-то другом. Я спросила, дедушка рассказал мне, что до войны, когда он служил недалеко от границы, там, в деревне Хл-цы, у него была невеста, Алина Ростиславская. Она вместе с его частью ушла из Хл-цов. Под П-вом тяжело заболела. Дедушка оставил её у местных жителей. Сам буквально на второй день после этого попал в плен. Недалеко от деревни Сосновый Бор остатки их части держали неравный бой, многие погибли, двум удалось уйти, несколько человек попало в плен. В том числе и дедушка. После плена, в сорок шестом году, когда дедушку проверяла контрразведка, он встретил одного из бывших сослуживцев, с которым когда-то начинал службу, он был политруком в их части. У этого офицера когда-то жила здесь бабушка, он бывал в этой деревне, знал немного жителей, он вспомнил про дом лесника и предложил тогда, в сорок первом году, оставить Алину в семье лесника, потому что их дом стоял далеко от деревни. Никто не знал бы, что больная девушка - невеста командира Красной армии. Жена лесника приняла девушку. Дедушка помнил ее имя - Груня, а вот фамилию подзабыл, то ли Коршунова, то ли Орлова, говорил он.

- Беркутова, - вырвалось у Надежды.

- Да, Беркутова, - согласилась Ирина и продолжила. - Именно этого политрука встретил дедушка. Теперь этот офицер теперь служил в органах. От него-то дедушка и узнал, что его невеста умерла. Не выжила Алина Ростиславская. Так сказала женщина, у которой Григорий оставил Алину. Этот офицер самолично спрашивал Груню. Дедушка не поехал в П-в. А зачем? Ведь Алины там больше не было.