Я выбираю свободу

Я читал, допустим, его рассказ о жизни пророка Исайи и поражался тому, как он пишет об этом. Пишет не как историк, а пишет как свидетель, как соучастник. Он был там, в те времена, в тех городах, в которых проповедовал Исайя. Он слышал его, он шел рядом с ним по улице. И вот это удивительное «качество присутствия», редкое качество для историка и писателя, и необыкновенно дорогое, оно отличало все работы этого священника отца Александра.

Тогда я в один прекрасный день решил поехать и просто посмотреть на него…

Я простоял службу, прослушал проповедь, а потом вместе со всеми молящимися я пошел целовать крест. И вот тут-то случилось маленькое чудо. Может быть, я тут немножко преувеличиваю, может быть, чуда и не было никакого, но мне в глубине души хочется думать, что все-таки это было чудом.

Я подошел, наклонился, поцеловал крест. Отец Александр положил руку мне на плечо и сказал: «Здравствуйте, Александр Аркадьевич. Я ведь вас так давно жду. Как хорошо, что вы приехали». Я повторяю, что, может быть, чуда и не было. Я знаю, что он видел мои фотографии. Знаю, что он интересовался моими стихами. Но где-то в глубине души до сегодняшнего дня мне по-прежнему хочется верить в то, что это было немножко чудом…

Я вышел на поиски Бога,
В предгорье уже рассвело.
А нужно мне было немного —
Две пригоршни глины всего.
................................................
Что знал я в ту пору о Боге
На ранней заре бытия.
Я вылепил руки и ноги,
И голову вылепил я.

И полон предчувствием смутным

Мечтал я при свете огня,
Что будет он добрым и мудрым,
Что он пожалеет меня…

У микрофона Галич…

Цикл «Благодарение»

8 июня 76

… Самиздат больше тревожит власть имущих, власть предержащих и наше так называемое литературное начальство даже не содержанием своим. Он их тревожит критерием степени мастерства… Те философские работы, которые появляются в самиздате, говорят тем языком, которого вы не прочтете ни в какой официальной философской литературе. Повышается уровень, до которого этим литературным чиновникам не дотянуться. Их он тревожит иногда даже больше, чем то, в сущности, о чем написана работа… Устанавливается, как когда-то писал Шкловский, «гамбургский счет», и по этому гамбургскому счету выясняется, что таких-то писателей не существует…

Культура, события, люди

Беседа с Анатолием Гладилиным

12 июня 76

«. Была минута счастья в 1968 году. Весною того года безумцы из новосибирского Академгородка решили организовать у себя в Академгородке фестиваль песенной поэзии. Это был первый и последний фестиваль подобного рода. Я получил приглашение принять участие в этом фестивале.

…В Новосибирске на аэродроме еще лежал глубокий снег, и вот, стоя на снегу, встречали нас устроители этого фестиваля, держа в руках полотнища с весьма двусмысленной надписью: «Барды, вас ждет Сибирь!»

… Мы пели по двадцать четыре часа в сутки: мы пели и на концертах, мы пели и в гостинице друг другу, естественно, нас приглашали в гости, где опять-таки нам приходилось петь. А в последний вечер состоялся большой концерт в зале Дома ученых. Зал вмещает около двух тысяч человек…

…Когда я подошел к залу Дома ученых, я увидел три больших и пустых автобуса и несколько черных начальственных «Волг». Один из устроителей фестиваля с перепуганным лицом прибежал ко мне и сказал, что… прибыло все новосибирское начальство, обкомовцы и привезли с собой три автобуса, и они собираются устроить обструкцию. Я… почему-то не очень испугался. Наоборот, я ощутил этакую веселую злость…

… Я выхожу на сцену и чувствую спиной ненавидящие взгляды этих самых молодчиков, буравящих меня сзади… Я начал свое выступление с песни «Промолчи», а потом… «Памяти Пастернака». Я спел эту песню. Аплодисментов не было. Зал молчал… зал начал вставать. Люди просто поднимались и стоя, молча смотрели на сцену. Это был знак не какого-то комплиментарного отношения к тому, что сделал я. Это была демонстрация в память Бориса Леонидовича Пастернака. Я оглянулся и увидел, что молодчикам тоже пришлось встать…..Мне хочется закончить эту беседу песней «Памяти Бориса Леонидовича Пастернака».

Разобрали венки на веники,
На полчасика погрустнели.
Как гордимся мы, современники,
Что он умер в своей постели…

У микрофона Галич…

Цикл «Благодарение»

26 июня 76