Я выбираю тебя!

— Оно не просто делается долго, — возразила она. — Оно делается не так, как бы нам того хотелось. В наши планы постоянно вмешиваются то посторонние люди, а то и просто какие-то потусторонние силы…

— Какие там посторонние силы? — хмыкнул Федор. — Это яростного и неукротимого Борьку Чугаева ты называешь посторонней силой? Откуда мы могли предполагать, что он решит действовать одновременно с нами?

— Одновременно с нами, но своими методами, — добавила Ирина. — Разве бы нам пришло в голову совершать этот наезд на ни в чем не повинную женщину? А подумают, безусловно, на нас. Впрочем, и так думают…

— Пусть думают…

— Нет не пусть! — крикнула Ирина. — Ты прекрасно помнишь, чего мы хотели. Собрать их всех троих, запереть их в надежном месте, потом привезти туда же следователя Курбыко и адвоката Григорянца. И послушать, что они нам скажут в интимной, так сказать, обстановке. А что вышло? Хлипкий этот алкоголик Прокофьев, рассказав нам все в подробностях, отягощенный страшными воспоминаниями, не выдержал даже одной ночи взаперти и повесился, Чугаев организовал убийство жены Григорянца, к которому мы не имеем никакого отношения, сам Григорянц торопит события, мобилизуя всевозможные, самые разнообразные силы… Плохо все сделано, Федор, плохо, топорно, и все это начинает вызывать у меня чувство какой-то досады…

— Но зато какова мысль запереть Левушкина в одной комнате с трупом? — возразил ей Федор. — Это ли не святая месть? Когда я сегодня утром говорил с ним, то понял, что он полностью потерял лицо и совершенно упал духом. А вскоре мы с тобой поедем туда вместе и посмотрим, что он скажет, глядя тебе в лицо.

— То же, что и тебе. Скажет, что был пьян и ничего не помнит… Григорянца надо брать, и пусть они поглядят друг другу в глаза.

— Его взять не так-то просто без шума. Тут нужно выждать момент. Как ты это себе представляешь — он постоянно на людях, при двух телохранителях, он подстраховался частным детективом, по всем делам ведется следствие…

— Короче, мы находимся в заколдованном кругу. Ты это хочешь сказать?

— Положение наше действительно довольно сложное, Ирка. Но я вовсе не хочу сказать, что мы на этом остановимся. Справиться с жалкими Левушкиным и Прокофьевым дело нехитрое, и особой чести не делает.

— Не чести мне надо, мне надо, чтобы убийца ответил за смерть моего сына…

— Частично они уже ответили. Кстати, Чугаев имеет такое же право на месть, как и мы, — заметил Федор. — И отнять у него этого права мы не можем. Побеседовать с ним можем, и его ищут…

— Что значит ищут? Его ведь уже догнали твои ребята. И говорили с ним. И он честно признался, что лично сидел за рулем и задавил жену Григорянца.

— Да, наши люди с ним говорили. Но не могли же они хватать его среди бела дня, скручивать, тащить куда-то, применять к нему силу? Тем более, что все это произошло так неожиданно, да и наверняка по его горячим следам уже была организована погоня… Да и не хотели они его задерживать. Напротив, ему помогли уйти, отвезя на безопасное расстояние… Он был благодарен, поклялся никого не подставлять и обещал скоро зарисоваться и поделиться своими планами… Один из ребят оставил ему номер своего телефона.

Раздался телефонный звонок. Подошел Федор.

— Алло. Здравствуйте. Савельев? Ах вот оно что… Забавно… Да, разумеется, я удивлен. И не просто удивлен. Мы вам все рассказали, вы в курсе всех событий… У нас вырывают добычу прямо из рук… Ладно, спасибо за информацию…

Он тяжело вздохнул, глядя в глаза Ирине.

— Долго жить будет Борька Чугаев, очень долго… Отчаянная голова… Пока мы думаем и прикидываем, он действует. И действует дерзко и отважно. Сегодня среди бела дня на виллу Григорянца явился какой-то человек, якобы проверить газ, нет ли утечки. Так что он сделал? Вытащил пистолет, уложил на пол телохранителей Григорянца, как котят, вывел его из дачи, усадил в какую-то машину и увез в неизвестном направлении. Догадываешься, кто это был?

— Вот сволочь-то, — с досадой махнула рукой Ирина. — Напортит только все… Сколько я ждала своего часа, и вот — перебежал дорогу… Устроит кровавую баню вместо планомерной утонченной мести… Сделает все грязно и отвратительно, да и наследит к тому же выше всех возможных пределов. А отвечать за все это придется нам с тобой… Что нам теперь делать прикажешь?

— Полагаю, ждать дальнейшего развития событий. Другого не остается…

— Да, Феденька, один крутой отморозок может сделать больше, чем люди твоего сурового брата.

— У всех свои методы, — досадливо произнес Федор. — Однако, разыскать его не помешает…

— К брату снова будешь обращаться?

— Нет, не стану. Его нет в Москве, и никто не знает, где он. Когда я обратился к нему за помощью, он дал мне надежных людей, однако попросил, чтобы я его больше с этим вопросом не беспокоил. Он вообще уговаривает меня уехать в Германию, обещает купить там дом. Я наверное так и сделаю после всего этого. И ты поедешь со мной…

— А моего согласия ты не спросил?

— Спрашиваю вот…