Я выбираю тебя !

— Вы оскорбляете меня, — процедил он. — Я не давал повода…

— А я деловой человек, Эдуард Рубенович. И хочу знать правду. Правда мне нужна для того, чтобы правильно вести розыски убийц и похитителей. Потому что одно дело, если эта женщина действительно сумасшедшая и клевещет на вас, другое же дело, если вы на самом деле убили её сына. Методы моей работы в этих случаях будут совершенно различны…

Григорянц набычился, на лбу его вздулась темно-синяя жила.

Вдруг запищал его мобильный телефон.

— Алло. Я. Да? Ах вот оно что…, - Григорянц смертельно побледнел. Ладно, ладно, потом, потом, я не могу сейчас говорить… Он нажал кнопку, и Косте показалось, что он едва слышно прошептал: — Придурки…

— Так как же, Эдуард Рубенович? — продолжал настаивать Костя.

Но очередной звонок мобильного телефона снова прервал его.

— Да… Да? Что?!!! Андрюха?!!! Ладно, ладно, — бросил он быстрый взгляд на сидевшего с равнодушным видом Костю. — Я перезвоню вам и скажу, что делать. Пока никуда не звоните…

— Что-то произошло? — спросил Костя.

— Да произошло. Родителям Андрея Левушкина позвонили и сообщили, что их сын похищен и находится в таком месте, где найти его невозможно. И предупредили, чтобы они ни в коем случае не звонили в милицию, иначе смерть его будет мучительной и страшной. Вот так-то, Константин Дмитриевич. Такие дела… А вы говорите…

— А я ничего пока не говорю, Эдуард Рубенович. Я хочу просто знать правду, чтобы знать, как мне действовать дальше.

— Какую правду?! — крикнул Григорянц. — Я вам сказал правду, и другой правды нет…

— Ладно. Тогда дело проще. Вы знаете адрес этой женщины?

— Нет, откуда мне знать?

— Имя, отчество, фамилию?

— Малиновская… Вера, то есть, нет, Ирина… кажется, Павловна… Так, вроде бы…

Костя набрал номер справочной и вскоре узнал адрес Ирины Павловны Малиновской.

— Поеду к ней, — вздохнул он. — Дело не терпит отлагательства, видите, что творится… А, может быть, она тут ещё и не при чем, во всем надо разобраться…

— Но почему именно сейчас? — как-то замялся Григорянц.

— Вы же сами хотите от меня результатов. Вы хотите, чтобы вас оставили в покое. Вы хотите, чтобы я расследовал дело, нашел убийцу вашей жены и похитителей ваших друзей. Так вот я хочу выполнить свою задачу, тем более, что мы с вами договорились на очень приличный гонорар. Для меня, уж во всяком случае, более, чем приличный. Мало кто платит такие деньги. Впрочем, вас можно понять, у вас такое несчастье, я говорю, кстати, совершенно серьезно…

— Как знаете, Константин Дмитриевич, — неуверенным голосом сказал Григорянц.

— А, может быть, нам поехать вместе? — предложил Костя. — Вот напрямую бы и выяснили все отношения с ней. А если будет проявлять агрессию, найдем на неё управу. Мы же крутые мужчины, так неужели с одной бабой не сумеем справиться?

— Вы, по-моему, иронизируете, — заметил Григорянц. — А шутки на подобные темы крайне неуместны.

— Так что, ехать со мной не хотите?

— Нет. Я вам плачу, действуйте сами. А мне ещё дочь растить. Вы понимаете, у меня двухлетняя дочь, только что потерявшая мать. Я не имею права перед ней рисковать своей жизнью.

— Это логично, — согласился Костя. — Хотя, не знаю, в каком случае вы рискуете больше. Тогда всего доброго, я поеду один.

Григорянц холодно откланялся, в глазок Костя видел, как на лестничной клетке его встретили два телохранителя, и они вместе сели в лифт.

— Наташа! — крикнул жене Костя. — Мне надо съездить тут в одно место. Ненадолго…

— Делай, что хочешь! — ответила она с кухни. — Раз ты полагаешь, что такой образ жизни здесь кому-то может нравиться.

— Ладно, не сердись, — зашел он в кухню и поцеловал жену в теплую щеку. — Тут интереснейшее дело может вырисоваться, — улыбнулся он.

— А кто это был? — заинтересовалась Наташа. — Какое неприятное лицо, надменное, самодовольное… Прямо лоснится весь от осознания собственной значимости.

— Этот человек, кстати, только что потерял жену, — возразил ей Костя. — И держится для его положения довольно неплохо… Ладно, расскажу, что могу, когда выясню некоторые обстоятельства.

Еще раз поцеловал жену и вышел из квартиры.

«А ведь этот Григорянц вне всяких сомнений имеет отношение к убийству Алексея Малиновского», — подумал он, садясь в машину. — «Интересно только, какое отношение…»

До Фрунзенской набережной он доехал довольно быстро, благо было поздно, и машин на улицах было мало.

Огляделся по сторонам у подъезда, затем вошел, поднялся на лифте, позвонил в дверь.

Никто не открывал. За дверью была абсолютная тишина.

Костя было повернулся, чтобы сесть в лифт, но тут, оглушенный сзади сильным ударом по голове, потерял сознание и грохнулся на холодный кафель лестничной площадки…

7