Я выбрал путь смерти

Когда новый пассажир вместе со спецназовцами покинул купе и вышел на перрон, Провоторов недовольно проворчал:

— Ничего себе… Какого щепетильного соседа нам Бог послал.

— Принципиальности у него более чем достаточно, — высказал Осипов свою точку зрения о новом пассажире.

— Он спецназовец, если судить по его друзьям, и проявленная им щепетильность при виде штатских с оружием — это вовсе не блажь, а мера предосторожности. Теперь мы знаем, хотя бы примерно, кто есть кто и что собой представляет, — заметил Транквиллинов.

— Как без него было спокойно и, главное, не хлопотно, — вздохнув, с недовольством в голосе произнёс Провоторов.

— Я считаю, что в целях безопасности вам, Тарас Кондратьевич, следовало заплатить за все купе, тогда бы к нам этого парня не подсадили, — запоздало посоветовал шефу Осипов.

— Я об этом думал, но при продаже билетов кассир требовал предъявления паспортов, — объяснил Транквиллинов.

— Кассира можно было обмануть, предъявить ему паспорт кого-либо из наших знакомых. Хотя бы того же следователя Золкина, — продолжал рассуждать Осипов.

Развивать и дальше эту тему Транквиллинов не пожелал. Теперь свершившийся факт следовало принять, поэтому он потребовал от телохранителей:

— Офицер не виноват в том, что ему дали в кассе билет с местом в нашем купе, поэтому ведите себя с ним прилично и не задирайтесь. Я не хочу, чтобы он на время путешествия стал нашим недоброжелателем.

— Да сто лет он нам был нужен, — расслабляясь, миролюбиво произнёс Осипов.

— А не ты ли, Николай Васильевич, несколько минут назад имел желание помериться силами со спецназовцами? — напомнил ему Провоторов.

— Я без необходимости с кем попало в драку не лезу, но и унижать себя тоже никому, даже спецназовцам, не позволю, — сердито ответил Осипов.

— Ваша обязанность охранять меня, а не кичиться перед незнакомцами своей принципиальностью. Вот, Коля, представь, что вы с Иваном подрались со спецназовцами, поломали друг другу ребра и с чувством полного удовлетворения оказались на больничной койке. Мне тогда пришлось бы одному, с ногой в гипсе, ехать в Питер. Мне такой расклад не нужен, как не нужны такие принципиальные, но дурковатые телохранители. Сделайте, мужики, выводы, чтобы мы к этому неприятному разговору больше не возвращались.

— Вы правы, ваше замечание мы впредь учтём, — заверил Транквиллинова Осипов.

Глава 6 Попутчики

Читатель уже догадался, что попутчиком Транквиллинова стал Махновский. Наш герой возвратился в своё купе уже после того, как поезд тронулся в путь. В руках у него были постельные принадлежности, которые он предусмотрительно взял у проводника. На своей полке Махновский подушку положил не к окну, как поступает большинство пассажиров, а к стенке, находящейся рядом с дверью. Так он поступил потому, что в окно сильно дуло, а он не любил сквозняков.

Переодеваясь в спортивный костюм, Махновский заметил, как Провоторов повернул ограничитель входной двери, который не позволял постороннему человеку открыть дверь и войти в купе.

— Мера безопасности? — как бы между прочим заметил Махновский.

— Бережёного Бог бережёт, — подтвердил Провоторов. Махновский представился попутчикам и узнал их имена. Завершив приготовление постели, Махновский лёг отдыхать.

Вечером, уже за Ростовом, пассажиры купе сели за стол ужинать. Если у Транквиллинова и его телохранителей на ужин были исключительно деликатесы, то у Махновского — только молоко с овсяными хлопьями. Такой контраст в еде не мог не броситься в глаза Транквиллинову, которому стало както неловко в создавшейся ситуации.

— Александр Георгиевич, не посчитайте мои слова обидными. Я вас прошу присоединиться к нам и разделить с нами трапезу.

— Спасибо, Тарас Кондратьевич. Я бы с удовольствием принял ваше приглашение, но только в другое время, а сейчас — не могу.

— Почему?

— Я недавно выписался из госпиталя и пока вынужден придерживаться определённой диеты. Примерно месяц мне нельзя пить спиртное, и я должен поддерживать свои силы детским питанием.

— По вашей подвижности не видно, что вы были травмированы.

— Я переболел тифом и желтухой.

— Я думал, что в наше время тифом уже не болеют, — не скрывая удивления, заметил Транквиллинов.

— Вам достаточно было бы несколько месяцев провоевать в Чечне, чтобы убедиться в обратном. Я же там воевал два года.

— Не вижу связи между войной в Чечне и перенесённым вами тифом.

— Правильно делаете. Зачем дурным забивать себе голову? Тем более в момент приёма и переваривания пищи.

После ужина пассажиры купе легли отдыхать на свои полки. Осипов, лежавший, как и Махновский, на верхней полке, переложил свою подушку от окна к стенке у двери и обратился к Махновскому с просьбой:

— Александр Георгиевич, рассказали бы нам, как вы воевали в Чечне.

— Да о чем тут говорить?

— Ну, хотя бы о том, как могло случиться, что вы в Чечне умудрились заболеть тифом и желтухой, — подключился к разговору Транквиллинов.