Я выбрал путь смерти

Чужой, даже горький опыт одних не останавливает других от повторения подобных ошибок. Безусловно, группа «союза писателей», возглавляемая бывшим министром финансов, вице-премьером Анатолием Чубайсом, усвоив горький опыт Альфреда Коха, получившего от швейцарской фирмы «Сервина» сто тысяч долларов за неизданную книгу, не стала бы поступать аналогичным образом и получать четыреста пятьдесят тысяч долларов в качестве гонорара за неопубликованную брошюру. Её и книгой-то можно лишь условно назвать, поскольку в ней не более ста страниц. Это брошюра научного содержания, большого интереса у читателей она не вызовет, и тираж её может быть не более двух тысяч экземпляров.

Ни одно уважающее себя издательство не будет платить авторам гонорар за неизданное произведение. Тем более что члены «союза писателей» у населения страны особым уважением не пользуются. Вспомним ещё раз Анатолия Чубайса, отца приватизации государственного имущества, и то, как он обманул нас всех своими ваучерами. Таким людям все позволяется, все прощается — президент страны, убрав его с одной должности, через месяц выдвигает его на пост председателя совета директоров РАО «ЕЭС России», где есть возможность получить гораздо больший гонорар за свою «писательскую» деятельность, лишь бы рука не дрогнула да президент в трудную минуту поддержал и не оставил одного в беде. Интересно, за какие заслуги перед страной Борис Ельцин так опекает Анатолия Чубайса? Может быть, когда-то, со временем, мы сможем получить ответ на данный вопрос. До двухтысячного года осталось не так уж много времени. А ведь кто-то спросит…

Завершив игру в карты и отправив домой партнёров, Спица, помня взятое на себя обязательство, позвонил Юрию Николаевичу Нежданову, одному из учредителей «Евпорбанка». Им пришлось сотрудничать в одном щекотливом криминальном дельце, из-за провала которого они сейчас находились в натянутых отношениях.

Спица не позвонил бы Нежданову, но, зная о его возможности удовлетворить интерес в отношении сотрудников «Евпорбанка», решил воспользоваться его услугами и заодно помириться с Неждановым.

— Юрий Николаевич, здравствуй, тебя беспокоит Сергей Трофимович.

— Ну здравствуй, чего надо? Ты же знаешь, что я на тебя в большой обиде.

— Знаю, потому и звоню. Хочу встретиться с тобой, выпить, поговорить и помириться.

— Особого желания мириться с тобой не имею, — услышал Спица не очень приятный для себя ответ, и это его возмутило. Отбросив всякую дипломатию и вежливость, он решил потолковать с Неждановым грубо и напрямую, как привык всегда говорить с зависимыми от него людьми:

— Ты, Юрий Николаевич, слишком не наглей и не бери на себя больше груза, чем сможешь унести. Ведь я могу обидеться и из союзника стать твоим врагом. Кем бы ты хотел меня видеть перед собой — союзником или врагом?

— Конечно, союзником, — поспешил ответить Нежданов.

— Тогда и говори со мной как с союзником. Согласен сегодня встретиться со мной и поговорить по безотлагательному делу?

— Где ты намерен назначить мне рандеву?

— Какое ещё рандеву? — переспросил Спица, не зная значения услышанного слова.

— Я имел в виду: где ты со мной хотел бы встретиться?

— Ну, как всегда, давай встретимся в «Аделине». — Ресторан «Аделина» со стриптизом и казино принадлежал Спице, поэтому все деловые встречи с партнёрами он проводил там.

— В какое время? — уточнил Нежданов.

— В девять вечера тебя устроит?

— Вполне! Только я очень прошу, Сергей Трофимович, чтобы на нашей встрече, кроме нас с тобой, никого не было. Ты должен понять моё положение. До поры до времени я не имею права слишком высвечивать себя, открывать ненужным людям свои отношения с тобой.

— Будет так, как ты хочешь, — заверил Спица, довольный, что Нежданову не удалось уклониться от встречи.

Завершив беседу, Спица прошёл в ванную комнату и, стоя перед зеркалом, побрился. Рассматривая себя в зеркале, пришёл к выводу, что неплохо выглядит в свои сорок три года и может не беспокоиться, что его разлюбят женщины.

Он был среднего роста, худощавым, сероглазым. Редкие русые волосы он коротко стриг, отчего можно было подумать, что их обладатель только освободился из зоны и они ещё не успели отрасти. Из всего его облика постороннему человеку особенно запоминались маленькие, водянистые, пронзающие, как рентгеновские лучи, глаза.

Несмотря на то что Спица уже несколько лет одевался в дорогой импорт, щеголял золотом, ему все равно не удавалось выглядеть солидно. Что-то в его облике выдавало в нем дикаря, заставляло его собеседника чувствовать себя с ним как-то скованно, осторожно взвешивать каждое сказанное слово, понимая, что дикарь может в любое время обидеться и потребовать от него ответа по дикарским правилам.