Я выхожу замуж (СИ)

— Поцелуй. Мы целовались.

Миа выругалась по-французски и ударила его кулаком в плечо. Удар был слабым, потому что под столом особо не размахнешься, но Дэвид еще больше почувствовал себя козлом.

— Скажи честно, Дэвид. Если бы вас не застукали, ты бы трахнул ее?

— Нет. Этот чертов поцелуй длился совсем недолго… Я… То есть мы поняли, что поступаем неправильно, и прервали его. Но в этот момент вошли они, и начался просто ад!

Миа ничего не говорила какое-то время, кусая губы и раскачиваясь вперед-назад, и ее молчание давило на него тяжким грузом. Он знал, что она обдумывает свой вердикт.

— Ты совершил большую ошибку, дорогой, но… — при этих словах он перестал дышать, — я думаю, что у тебя, возможно, есть шанс. Обещаю, я сделаю все, что смогу.

Дэвид выдохнул и прижал сестренку к себе.

— Спасибо, — прошептал он. — Спасибо тебе.

***

— Привет, — прошептала Лиззи, нежно проведя рукой по седлу Ниндзя.

Она не садилась на мотоцикл с тех пор, как узнала о своей беременности, но содержала в идеальном состоянии, чтобы он находился в полной готовности в случае чего. Как будто знала, что в один прекрасный день ей может понадобиться бегство от проблем. Таких, например, как муж, изменивший ей с родной сестрой…

В гараже становилось жарко, потому что на ней был самый толстый свитер из гардероба, теплая куртка и штаны из кожзама с протекторами, и, естественно, высокие сапоги и перчатки. Волосы Лиззи заплела в косу, которую, недолго думая, сунула под куртку, после чего надела шлем. По спине пробежали мурашки, когда знакомый рев двигателя наполнил сердце трепетом, и давно забытое чувство азарта и предвкушения вернулось с удвоенной силой.

«Ты тоже это чувствовал, папа? — подумала она, выезжая из гаража. — Тебе становилось легче?»

А потом все мысли вылетели из головы, и она осталась один на один с дорогой, слившись с мотоциклом в единое целое. Не чувствуя ветра, не слыша ничего, кроме рева Кавасаки, не зная усталости. Так было всегда. Но в этот раз Лиззи смотрела вперед и не видела цели перед собой. Жизнь в очередной раз разделилась на До и После, и сейчас она пребывала где-то между этими промежутками, но пока не хотела искать ответы. Важна лишь дорога. Скоро наступит новый год, и вместе с ним придет жизнь «после». Какой она будет? Еще есть время подумать об этом. Но не сегодня.

Зимняя езда — не самое приятное занятие, но ей было все равно. Город преобразился за последние недели, повсюду царила атмосфера веселья и праздничной суеты, это хоть немного согрело ее сердце и напомнило о Мэри Энн. Плотные потоки машин, шум, люди, снующие туда-сюда в поисках подарков. С наступлением темноты яркие огни рекламных щитов сольются с разноцветной новогодней иллюминацией, превращая оживленные улицы в миры, похожие на сказку. Еще вчера Лиззи радовалась, сидя за столом в кругу семьи. Если бы она только знала, что первый новый год ее дочери будет омрачен такими событиями.

«Думал ли ты о ней, Дэвид, в те минуты, когда держал в объятьях Сэм? Думал ли обо мне?»

Она попыталась выбросить из головы эти мысли и притормозила на перекрестке. Сегодня не было смысла нарушать правила дорожного движения, да и никогда больше в будущем. Лиззи не была дурочкой и знала, что теперь у нее есть дочь, за которую она несет ответственность. Поэтому, как бы ей не хотелось, она не будет рисковать собственной жизнью. Тем более что в такое время в таком месте это было практически невозможно. Какого хрена ее потащило в центр города? Завтра перекроют таймс-сквер, и ровно в полночь большой шар опустится под радостные крики тысяч горожан и туристов со всего света. Где в это время будет она? И что будет чувствовать? Лиззи знала, что проведет это время в одиночестве, обдумывая шаги в неизвестность, открывшуюся перед ней. Именно поэтому сегодня ей хотелось побыть в толпе людей, чтобы вдохнуть напоследок атмосферу праздника и заглушить поток своих мыслей. Собственный дом стал ненавистен, любимый муж предал ее, а родная сестра, которую она так долго искала, растоптала душу.

Она снова подумала об отце: «Что же ты чувствовал, папа, когда Кристина предала тебя? Было ли тебе так же больно? И как ты нашел в себе силы жить дальше? И если бы ты знал, как все обернется в будущем, смог бы простить?»

Еще тридцать минут Лиззи блуждала в лабиринте улиц, задавая себе тысячу вопросов и не находя ни одного ответа, пока не остановилась возле небольшого кафе, куда зашла, чтобы согреться и что-нибудь съесть.

— Прошу прощения, но все столики заняты, — администратор натянул участливую маску. — Если вы…

— Если хотите, можете сесть за мой столик, — раздался голос откуда-то сбоку. — Я все равно скоро ухожу.