Я вылечу твою собаку

Что же он руки выкручивает? Меня разрывало на части: на молекулярном уровне тянуло к Роберту, но разум просил вернуться к Леону. Я подхватила Романа и прижала к груди. Маленький друг придавал сил.

— Роберт, очень тебя прошу, — тихо сказала я, и предательская слеза скатилась по щеке, — дай, пожалуйста, время.

— Ладно, — буркнул он, — пусть все идет своим чередом. Мне вовсе не хочется иметь проблемы со студией из-за ссоры с продюсером.

Эти слова меня слегка охладили, и не первый раз мелькнула мысль о том, насколько мы оба зависимы. Раздался звонок. Взяв трубку, Роберт дал указание охране открыть ворота. На территорию въехало «Шевроле» Леона, и мы вышли навстречу.

— Привет, старина! — муж поднялся на террасу и радостно потряс руку Роберта.

— Голубка! — он подхватил меня за талию и сделал поворот вокруг своей оси. Я стиснула зубы, чтобы не крикнуть от боли. — Узнал, что у тебя нарисовались два выходных. Можешь располагать мной по своему усмотрению.

— Леон, мы… — начал Роберт.

— Я тебе очень благодарен! Столько дел навалилось в последнее время, — перебил его Леон, и понес околесицу: — Толком нет времени побыть с моей крошкой. А ты для Джил — лучший друг! Мне спокойнее, когда она не одна.

— Леон, я тебе с ним… — признание было готово сорваться с языка.

— Звонила! — закончил за меня муж, переигрывая, но не давая нам и слова вставить. — А я выключил звук, не слышал.

— Не звонила! — я начала заводиться.

— Ну, не важно, не важно, — весело улыбаясь, Леон не переставал тараторить. — Поехали, Фергюссон пригласил нас к себе на яхту. Тебе же жутко нравится этот актер! Поверь, в жизни он не менее обаятелен. Времени в обрез. Давай бегом в машину.

Леон подхватил Романа подмышку и увлек нас к «Шевроле». Я обернулась, чтобы взглянуть на Роберта. Молодой человек, облокотившись на перила террасы, с усмешкой наблюдал окончание представления, блестяще разыгранного соперником. Муж втолкнул меня на переднее сиденье, сунул собаку в руки и, быстро обежав автомобиль, прыгнул за руль.

Ехали мы отнюдь не в сторону причала, а домой. Жизнерадостное настроение Леона улетучилось без следа. Он молчал, и тишина была настолько невыносима, что лучше бы он орал. Хищный заостренный профиль моей альфы казался зловещим.

Войдя следом за мужем в гостиную, я присела на краешек дивана. Леон измерил шагами комнату вдоль и поперек и замер в центре.

— Джил Краун, нам нужно серьезно поговорить… — изрек он эпически, хотя и так было понятно, что разговор предстоит нешуточный. Леон нервно пригладил волосы, губы его дрожали. Он с трудом поборол гнев, бурливший огненной лавой, и сказал уже безо всякого пафоса. — Но я не знаю, с чего начать. Представляешь?

— Начни с коньяка, — с некоторым облегчением произнесла я и уселась поудобнее. Нерешительность мужа лишний раз подтверждала, что у самого нос в табаке, иначе покрошил бы меня в капусту.

— Хорошая мысль, — он направился к бару и достал два бокала.

Леон устроился в кресле напротив и закурил. Сигарета дрожала в его пальцах, и как обычно причиной расстройства была я.

— Я когда-то обидел тебя, Джил? — голос его надломился, и мне стало неуютно. Не первый раз он задает этот вопрос, считая себя ангелом во плоти.

— Нет.

— Тогда что происходит, в конце концов? Почему ты так поступаешь? — Леон сделал большой глоток, чуть поморщившись. — Ты отгораживаешься, закрываешь сердце от моей любви. Я теряю тебя и вижу это всякий раз, когда ты рядом с… тем, другим. Наша связь рвется… Самому странно говорить подобное, но это так.

— Леон, дорогой мой! — я издала сдавленный вздох. Его глубокие переживания явились для меня неожиданностью. Пора поговорить по душам. — Ты меня не обидел ничем, но в контексте… Как объяснить… Я очень люблю тебя, но мне не нравится роль куклы, которую дергают за веревочки. Твои перемены настроения непредсказуемы. Я устала думать, как ответить, чтобы это пришлось тебе по нраву. Ты все время ведешь игру, правила которой известны тебе одному.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Какую игру? Я женился на тебе, Джил! Понимаешь? Женился! — Леон смолк, чтобы не наговорить лишнего.

— Да, ты женился! Низкий поклон за это! — взорвалась я. — Но ты заключил со мной такой договор, что в случае развода я чуть ли не должна тебе останусь. С одной стороны, ты заботлив как отец родной, а с другой, откровенно пользуешься мной. Я хочу, чтобы любимый человек принимал меня такой, какая есть, уважал мой выбор.

— Я старше и лучше знаю жизнь, — вскинулся он, ошарашенный моей горячностью. — Мне необходимо предостеречь тебя от ошибок. А договор… Так ведь я не собирался разводиться. Просто хотел получить гарантию, что ты не сбежишь.

— В любви не бывает гарантий. Я безоглядно была влюблена, но твоя практичность во всем медленно, но верно притупляла чувства. Мне хотелось искренности и немного сочувствия, а вместо этого я получала ложь, пинки и флажки.

— О какой лжи ты говоришь? — Леон удивленно поднял брови.

— А ты ни разу не обманывал меня?

— Нет. Может, не все рассказывал, но это другое.