…Я вырос на ваших песнях

Когда, в какой момент космос потерял для нас свою романтическую магию? Я помню радостное безумие, охватившее мир в пятьдесят седьмом — Советский Союз запустил первый спутник. Если быть точным, мира в свои четыре года не наблюдал, а что у нас творилось, помню — надо же, обогнали Америку! И сразу вдогонку первому спутнику — второй, а потом третий! Вот они, звезды! Рукой подать! Помню мельхиоровый подстаканник: на нем выдавлен земной шар — как полагается, весь в параллелях и меридианах, российской стороной к нам и с улыбающейся мордой. Москва отображена звездочкой, и из нее в небо направляются три дуги: на конце одной — первый спутник, шарик с четырьмя антеннками, на второй — спутник номер два, из него торчит собачья голова в шлеме — Лайка! На третьей — третий спутник, совсем уже похожий на фантастический звездолет. Да космос уже наш!

Помню, как по Большому Каменному мосту торжественно едет серая открытая «Чайка» в эскорте мотоциклистов. Она завалена цветами, как могила, в них по пояс сидят Никита Сергеевич Хрущев и Юрий Гагарин — первый космонавт на планете! Толпа по обе стороны моста кричит, машет чем попало, вдруг откуда-то выдергивается тетка в сарафане и кидается к машине — целовать Гагарина. И ничего, никто не бьет ее дубинками и не крутит руки. Представляете себе — я застал время, когда никаких дубинок у милиции не было в помине! Верите?

Страшно хотелось в космос. Я вполне трезво рассматривал эту перспективу. Я перечитал, кажется, всех советских фантастов, талантливых и бездарных — все тогда писали о космосе.

А тем временем на орбиту отправился еще один космонавт, а потом еще, а потом сразу трое, а потом случилась катастрофа, а потом мы все как-то попривыкли — и к космическим полетам, и к катастрофам. Последний всплеск эйфории случился в шестьдесят девятом — человек на Луне! Опять на миг показалось, что завтра на Марс, а оттуда — к Альфе Центавра. Но вместо этого вскоре вдруг оказалось, что полеты в космос перестали быть главным способом утверждения политического превосходства, а стали, наконец, тем, чем они были — очень дорогими и небезопасными научными экспериментами с не всегда объяснимыми целями. И со слова «космонавт» слетел волшебный флер, и оказалось что это — тяжелая, не всем доступная, опасная и не слишком хорошо оплачиваемая профессия. И все. Помните, в «Солярисе»? «Человеку не нужен космос. Человеку нужен человек». Не стал я космонавтом.

Есть, правда, еще один Космос. Он — внутри каждого из нас. Он бесконечен, и наполнен ангелами и демонами. И иногда нам только кажется, что мы имеем над ними власть. А между тем сегодня из нас выпускают демонов — методично и осознанно. Сталкивая нас лбами, ссоря «патриотов» и «либералов», «русских» и «нерусских», приезжих и местных, брызгая на нас слюнями с экранов, где одно общественно-политическое шоу сменяет другое, топая ногами в защиту якобы православной веры. Власть, кажется, забыла, что выпустить демонов куда проще, чем загнать их обратно. И вот когда процесс примет окончательно неуправляемый характер — будет вам космос.

Мода и мода

Сложнее всего дать определение самым обыденным словам из нашего обихода. Ну-ка, что такое мода? Коротко и емко!

Ладно, не мучайтесь. Вот как определяют это понятие словари.

Даль: «Ходящий обычай, временная, изменчивая прихоть в житейском быту, в обществе, в покрое одежды и нарядах».

(Хорошо сказано, а?)

«Историко-этимологический словарь современного русского языка» под редакцией П. Я. Черных: «Совокупность привычке и вкусов в отношении одежды, предметов быта и пр., считающихся в данный момент в определенной общественной среде образцовыми».

Фасмер, «Этимологический словарь русского языка»: «Мода — впервые у Петра Первого, также у Фонвизина. Через нем. „Mode“ или из франц. „mode“ от лат. „modus“ — мера (предмета); правило, предписание; образ, способ» (ну понятно — у немца все из Германии пошло. А вот латынь — интересно: мода — мера. По-моему, как раз наоборот!)

Вот малоизвестный энциклопедический словарь Ф. Павленкова, 1899 год: «Господство в данное время каких-либо вкусов, направлений и т. п., отражающееся в любой области народной жизни». Коротко и ясно.

Ну и наконец Большой энциклопедический словарь, 2000 год. «Непродолжит. господство определ. вкуса в к.-л. сфере жизни или культуры. В отличие от стиля, М. отражает более кратковр. и поверхностные изменения внеш. форм бытовых предметов и худ. произведений. В узком смысле — смена форм образцов одежды. 2 — непрочная, быстропроходящая популярность».

Ну, в общем разобрались.

Сегодня я считаю себя скорее антимодным человеком. Потому что сегодня мода вместе с рекламой гамбургеров, прокладок, новых марок автомобилей и мороженого вколачивается в наши головы отбойным молотком. Собственно, все перечисленное и есть составляющие моды. Поэтому сегодня быть модным — это быть как все (ибо кто же не хочет быть модным?). Я не хочу. «В этом сезоне модно пить Фанту!» Да идите вы в жопу.