Я вырубила его одним ударом (СИ)

Я задёргиваю шторы, отмечая, что окна заперты, и наблюдаю, как Джоуи бросает Деклана на кровать. Он слегка подскакивает, затем обмякает и, всё ещё пребывая в отключке, пытается зарыться в покрывало.

— Он весь твой, — говорит мне Джоуи со смешком в голосе.

— Подожди, ты не собираешься хотя бы раздеть его?

Джоуи ухмыляется мне.

Мой ответный взгляд не останавливает его следующих слов.

— Нет. Уверен, что ты справишься, — он начинает закрывать дверь, и я бросаюсь к ней, останавливая их отступление.

— Подождите, вы уверены, что не можете помочь…

— Спокойной ночи, Саша, — Джоуи по-прежнему ухмыляется, и прежде чем я успеваю произнести ещё хоть слово протеста, он хватает Кей за руку, и они уходят по коридору к своей спальне.

Я немедленно достаю свой телефон, посылаю ему сообщение, где называю его мудаком. Затем оглядываюсь на Деклана, который не двигается, и смотрю на его длинные ноги, свисающие с края кровати, всё ещё в туфлях.

Не так уж и странно раздевать его, правда?

Всё ещё наполовину стоя за дверью, я вижу спину Боуэна, когда он направляется в свою комнату. Я делаю шаг назад, так что только выглядываю из-за двери и наблюдаю, как он, озираясь по сторонам, заходит в комнату рядом с моей собственной.

И почему моя комната так близко с его!

Теперь, когда мои инстинкты снова включились, или, по крайней мере, Деклан заставил проснуться какую-то паранойю внутри меня, я не могу не чувствовать себя неловко, зная, как близко он находится.

Я закрываю дверь, заперев её на замок для безопасности, и снова смотрю на Деклана.

К сожалению или к счастью (смотря как взглянуть), но общая с Боуэном стена — не то, о чём мне нужно беспокоиться сегодня ночью.

Не слишком задумываясь о своих действиях, я бросаю телефон на тумбочку, сажусь на корточки и начинаю снимать ботинки Деклана.

Его бормотание возвращает моё внимание к нему, и я обнаруживаю, что он смотрит на меня. Его глаза слегка остекленели, но определённо наблюдают за мной.

— Ты что-то сказал? — спрашиваю я, снимая один ботинок и носок, не обращая внимания на запах ног прямо перед моим лицом, затем перехожу к следующему.

— Ты Саша, — без всякой необходимости говорит он мне.

— Ну, естественно.

— Что…? Ты стоишь на коленях, — глухо бормочет он.

— Ну, да, — я снимаю вторую туфлю, быстро стягиваю носок и выкидываю его через плечо, чтобы не успеть ничего унюхать.

— Неужели мы…? Это наконец-то происходит? — спрашивает он, проводя руками по лицу, чтобы протереть глаза, прежде чем поднять их вверх и взъерошить волосы.

Должна признать, что это очень привлекательная картина: видеть его распростёртым на кровати, в помятой одежде, с растрёпанными волосами и слегка сонным выражением лица.

Представлять, что я просыпаюсь с этим человеком каждый день. Это была бы фантазия, ставшая реальностью, но тут он открывает рот и разрушает её.

— Если под «этим» ты подразумеваешь, что я раздеваю тебя, чтобы ты мог нормально спать, то да, — отвечаю я, что кажется ему слишком многословным.

— Ты — Саша, — повторяет, ударяясь головой о кровать.

Я не отвечаю, глядя на его джинсы и ремень.

Мне просто снять ремень и оставить джинсы? Или мне снять джинсы и надеяться, что Деклан носит нижнее бельё?

Где находится грань в этом сценарии? И как я узнаю, что вот-вот пересеку её?

— Я не могу с тобой, потому что… — бормочет он. Какая-то часть меня хочет, чтобы его слова были понятнее. Он не может со мной, почему? Потому что я ему так не нравлюсь? Потому что он находит меня раздражающей? Потому что я такая классная, что он боится этого?

Я заползаю на кровать и, сбросив туфли, устраиваюсь поудобнее. Как только оказываюсь на уровне бёдер, расстёгиваю его ремень и тяну за один конец, чтобы снять его.

Как только я выдёргиваю ремень, Деклан протягивает руку и обхватывает пальцами моё запястье.

— Я мечтал об этом, — признаётся он, и на этот раз его голос звучит ясно.

— Мечтал? — я потрясена и более чем заинтригована. Я, вероятно, должна принимать его слова скептически, пока он находится в таком состоянии, или, по крайней мере, предложить ему уединение, так как он обычно не говорит ничего подобного. Однако я наклоняюсь ближе, чтобы убедиться, что слышу его отчётливо.

— Прошлым вечером. После того, как ты ударила… во что ты была одета… ты выглядела так чертовски… я знаю, что ты горячая, и я… — он замолкает, и я почти рычу от досады, прежде чем он снова становится внятным. — …ночью мне приснилось, что мы трахались, — наконец признаётся он.

— И как? Это было хорошо? — пищу я, не зная, что на это ответить, и расстёгиваю его верхнюю пуговицу, обнаружив под ней ткань. Слава Богу, он в трусах.

— Это было чертовски прекрасно, — стонет он, и я понимаю, что говорить об этом, возможно, не самое лучшее решение, просто потому, что я вижу результаты этого разговора в виде эрекции, растущей прямо у меня на глазах.

Значит, джинсы остаются на месте!

Я сажусь подальше от него, роняя ремень на пол.

— Подвинься, Дек, — говорю я ему, забираясь ещё выше по кровати.