Я вырубила его одним ударом

Я отрываюсь от поцелуя Деклана, громко крича, когда он толкает меня несколько раз к стене, выжимая моё удовольствие, в то время как я продолжаю гладить его, помогая ему найти своё собственное освобождение, которое заставляет его ударить в стену рядом с нами, когда он кончает. Его рёва достаточно, чтобы у меня по спине побежали мурашки. А потом мы замолкаем, тяжёлое дыхание окружает нас, и наши мысли, наконец, упорядочиваются.

«Чёрт, я просто каталась на ноге Деклана, пока не кончила! И в то же время рукой довела его до оргазма!»

Из всех вещей, которые, как я думала, произойдут во время моего мини-отпуска, это никогда бы даже не вошло в сферу вероятного.

Что, чёрт возьми, только что произошло?

Деклан отступает назад, снова обнимая меня. Мои ноги остаются обёрнутыми вокруг него, пока он переносит меня на кровать, осторожно укладывая сверху.

Я вытаскиваю руку из его штанов, чувствуя себя неловко, так как не знаю, что мне теперь делать с обеими руками.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает он, понизив голос, так как находится всего в нескольких миллиметрах от меня.

— Конечно, — говорю я гораздо увереннее, чем чувствую.

— Спасибо тебе за это, — говорит он мне искренне, даже если слова звучат слащаво.

— Не за что? — когда мой голос немного срывается в конце, я сжимаю губы.

— Серьёзно, видеть твоё лицо, когда ты кончаешь, чувствовать твой жар на моей ноге… чёрт, ты невероятна. Я всегда знал, что ты горячая штучка, но я не смогу смотреть на тебя снова и не видеть этого образа. Теперь мне будет тяжело постоянно находиться рядом с тобой, — он улыбается так, словно эта новость его нисколько не беспокоит.

Вау, немного слащаво, но всё равно горячо.

Что со мной не так? Я должна испытывать отвращение к самой себе… не так ли?

— Я только что кончил от твоих рук, но уже снова твёрд для тебя, — говорит он, и мои глаза скользят вниз по его рубашке, как будто я могу проследить весь путь до его промежности. Поскольку он склонился надо мной, я не вижу так далеко.

Как будто считая, что мне нужно подтверждение, он сдвигается, пока я не чувствую его на своём бедре.

«У него серьёзно снова встал!»

— Дек… — бормочу я, не зная, что сказать.

— Мы всё испортим, не так ли? — спрашивает он, когда я не продолжаю.

— Испортим что? — я кажусь ошеломлённой, когда он оставляет свой твёрдый член покоиться на мне.

«Ну что за дразнение!»

— То, что бы, чёрт возьми, ни происходило между нами.

Но ведь между нами ничего нет, правда?

— О чём ты говоришь?

— Ты всегда мне нравилась, Саш, — тихо признаётся он, но затем его глаза становятся жёсткими при следующих словах. — Конечно, ты избалована, и ты была сорванцом, когда мы были детьми, — сообщает он мне, и моё тёплое послевкусие начинает быстро рассеиваться, — но я всегда питал к тебе слабость. Последние несколько дней… тот поцелуй… твоё тело, — он качает головой, его голос затихает, как будто он говорит сам с собой, как будто я на самом деле не с ним. — Никогда не думал, что буду так сильно хотеть тебя. Ты всегда так некрасиво себя ведёшь. Никогда не подозревал, что внутри тебя сокрыта такая красота.

— Тебе стоит остановиться, пока ты не наговорил чего-нибудь лишнего, — предупреждаю я, но его уже не остановить.

— Я говорю серьёзно. Это никуда не денется. Никогда не мог смириться с твоим образом жизни, но, чёрт возьми, я буду мечтать о тебе и этом моменте всю оставшуюся жизнь.

— Мой образ жизни? — спрашиваю я, зациклившись на этом слове.

— Я зарабатываю обычные деньги, о чём ты уже знаешь. Моя семья была очень бедной, мой отец сидит в тюрьме, — он пожимает плечами, как будто это всё объясняет.

— Значит, ты можешь быть только с тем, у кого есть родственник, заключённый в тюрьму? — саркастически спрашиваю я.

— Что? — его глаза сужаются, гнев явно нарастает. — Ты же знаешь, что я не это имею в виду.

— Тогда что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, отталкивая его назад, сажусь и скрещиваю руки на груди, пряча влажные пятна на моих сосках, где он их сосал, и пытаюсь игнорировать ощущение материала, царапающего чувствительные вершинки.

Он стоит, глядя на меня сверху вниз.

— Саша, твои родители возненавидят меня. Вы бы посмеялись, узнав, насколько скудны мои сбережения. Тебе бы не понравились те места, которые я посещаю. И тебе определённо не понравится, что единственный смокинг, который у меня есть — это тот, который я надену на эту свадьбу, и он арендован.

Моя кровь закипает, когда вспыхивает мой гнев. Мы знакомы восемнадцать лет, но Деклан меня совсем не знает. Он думает, что меня волнует богатство. Что я забочусь о социальном статусе. Он думает, что меня волнует мнение моих родителей! Неужели он настолько слеп?