Я вырубила его одним ударом

— Оставайся внутри, не отпирай замки и держи свой сотовый под рукой на случай, если он тебе понадобится. Поняла?

Я киваю, и Деклан, не колеблясь, выходит из моего дома.

Пять долгих минут спустя он стучит, чтобы его впустили обратно.

— Я ничего не обнаружил. Позвонил Джерри, и он сказал, что камеры ничего не зафиксировали.

— Но я думала, вы говорили, что у них есть датчики движения, которые начинают записывать, как только что-то там движется? Свет включился, так почему камеры не записывали?

— Камеры записывали, но ничего не зафиксировали, — объясняет Деклан, всё ещё хмурясь. Он недоволен.

— Что это значит?

— Не знаю. Я хочу осмотреть твой дом.

Он решительно обходит весь мой дом изнутри, не оставляя закрытой ни одну дверцу шкафов. Меня обнадёживает, что не обнаружилось никаких новых ужасов, оставленных для меня.

Теперь я не могу удержаться и каждый раз, когда открываю дверцу шкафа, заглядываю внутрь в поисках новых фотографий или чего-нибудь не менее жутковатого.

— Твоя гостевая спальня выглядит по-другому, — отмечает он.

— Я сменила постельное бельё и немного прибралась. Завтра Синтия переедет ко мне на неопределённый срок, — я стараюсь не думать о том, в каком бардаке теперь пребывает мой гараж. Мне явно пора выбросить кое-какой ненужный хлам.

— Вот как?

Я киваю, поправляя одеяло, хотя оно так и не сдвинулось с места с утра, когда я его немного взбила.

— Завтра она расстаётся с Ванессой.

— Оу, — Деклан кивает, после чего слегка хмурится. — Ты будешь там с ней?

— Нет, она хочет сделать это одна. Я просто подожду её, когда всё закончится. Помогу ей вынести вещи и отвезу к себе.

— Вам, девочки, нужна помощь? — предлагает он, пристально глядя на меня.

— Я думаю, для Синтии это слишком личное, чтобы ты там присутствовал, — я не уверена, в каком состоянии она будет, но в любом случае уверена, что она не захочет, чтобы Деклан увидел её в таком состоянии.

Он кивает, держа руки на бёдрах, и снова оглядывает мой дом, словно ожидая найти новую подсказку.

— Дек, я уверена, что это была ерунда, — говорю я со вздохом.

— Нет, не ерунда. Я, бл*дь, не понимаю, что происходит. Кто тебя донимает? Кто донимает всех нас? — рычит он, с топотом выходя из гостевой спальни обратно в гостиную.

— Я не знаю, но сомневаюсь, что мы разберёмся с этим сегодня вечером, — я делаю несколько шагов к нему, пока не оказываюсь прямо перед ним, положив руку ему на плечо. — Ты не против остаться ненадолго? — спрашиваю я, слишком нуждаясь в его компании и потому не желая, чтобы он уходил.

Деклан, не колеблясь, соглашается.

— Конечно.

Я киваю на диван, на котором сидела раньше.

— Нам нужно поговорить.

Он снимает пиджак, прежде чем сесть, и сразу же тянется к фотоальбому, пристально изучая каждую фотографию.

— Большинство из них я раньше не видел.

До появления жуткого алтаря в моём шкафу Деклан, вероятно, не видел ни одной из них.

— Я тоже. Я отсканировала их, чтобы перевести в цифровой формат. Собиралась отправить их тебе, как только всё будет готово.

Он кивает, внимательно изучая каждую фотографию.

— Ты помнишь мисс Глассенер? — ни с того ни с сего спрашивает он. Ни в одном альбоме у меня нет фотографии нашей учительницы английского в девятом классе.

— Да, она была настолько одарённой, что могла сделать скучной любую тему. Я уверена, что почти все в моём классе хотя бы раз засыпали, пока она что-то бормотала.

Деклан фыркает, а затем мрачно улыбается.

— Ты когда-нибудь видела, чтобы она на кого-то кричала?

Я копаюсь в своей памяти, с трудом вспоминая, как она выглядит.

— Мне так не кажется.

— Поверь мне, ты бы знала. Однажды я бросил Арти записку, и она её увидела. Она так на меня разозлилась, что я думал, у неё голова вот-вот слетит с плеч. Она сделалась ярко-красной, глаза выпучились, и судя по тому, как она сжимала кулаки, я почти уверен, что ей ужасно хотелось ударить меня по лицу.

— Из-за записки? — я разеваю рот. Она казалась мне человеком, который скорее вечно сонный, нежели склонный к насилию над ребёнком.

— Думаю, она просто дошла до точки кипения. Она ругала меня и угрожала как минимум отстранением от занятий, но собиралась добиться исключения.

— Какого чёрта?

Деклан улыбается, переводя взгляд с фотографий на коленях на меня.

— Тогда Зандер вступился и попытался успокоить её.

— Это похоже на Зандера, — он всегда лезет в гущу событий.

— Это не успокоило её, но переключило её гнев на него. Она начала приближаться к нему, и мы все знали, что она сорвётся на нём. Тогда Джоуи встал и назвал её сукой.

Я ахаю не только потому, что не ожидала такого от юного Джоуи, но и потому, что никогда не видела, чтобы кто-то так разговаривал с учителями. Как я могла не знать об этой истории? Она должна была стать легендой или, по крайней мере, о ней ходили бы слухи.