Я взлечу

За ним идет худой мужчина в черно-белом спортивном костюме. На нем темные очки, хотя солнце уже село. Он что-то говорит парню, сверкая двумя золотыми клыками.

Я толкаю тетю локтем.

– Это же Суприм!

– Кто-кто? – переспрашивает тетя, посасывая леденец.

– Суприм! – повторяю я так, как будто это очевидно. Для нас с ней должно быть. – Бывший менеджер моего отца.

– А, точно, помню его.

А я не помню. Отца убили, когда я была совсем крохой, и его биографию я заучивала как песню. Первый микстейп он записал в шестнадцать. Тогда все еще слушали CD-диски, отец записал сколько-то пластинок и раздавал парням с района. Один диск попал к Суприму, и его так поперло, что он умолял отца взять его менеджером. Отец согласился. Вскоре он стал легендой андеграунда, а Суприм – легендарным менеджером.

Отец уволил Суприма перед самой смертью. Джей говорит, что они не сошлись во взглядах на творчество.

Суприм и парень поднимаются на Ринг. Едва Хайп вручает парню микрофон, тот произносит:

– На сцене ваш Майл-Зи, с большой буквы «З», самый шикардосный принц!

Толпа неистовствует.

– Ой, так вот чья эта дебильная песенка… – говорит тетя Пуф.

Точно, вот почему лицо такое знакомое. Трек так и называется, «Шикардосный», и, поверьте, тупее песни не придумаешь. Даже по району не пройтись, ни разу не услышав его голос: «Я шикардосный, всех вас оставил с носом! Шикардосный! Шикардосный! Шик, шик, шик…»

Под эту песенку еще полагается танцевать танец под названием «Отсоси мне, я шикардосный». Особенно маленьким детям нравится. На официальном видео где-то миллион просмотров.

– Похлопаем Суприму, моему бате! – кричит Майл-Зи, указывая на отца.

Толпа хлопает, Суприм кивает.

– Ну охренеть, – говорит тетя Пуф. – Тебе придется батлить против сына менеджера твоего папы.

Ага, охренеть. И это еще ладно, но я буду батлить против знаменитости. Песенка, конечно, тупая, но Майл-Зи все знают и уже болеют за него. А обо мне никто даже не слышал.

Зато я умею делать годный рэп. А у него в песне знаете какие слова?

Жизнь несправедлива,
но я живу красиво.
Бабло течет как ливень,
бабло, бабло, бабло…

Короче, вы поняли. Будет несложно. Только мне теперь никак нельзя проиграть. Такого позора я не переживу.

Хайп снова включает барабанную дробь.

– И эмси слева… – провозглашает он, и несколько парней выкрикивают свои имена, как будто это что-то изменит. – Бри!

Тетя Пуф поднимает мою руку повыше и выводит меня на Ринг.

– С нами победитель! – кричит она с таким видом, как будто я Мухаммед Али. А я не он. И мне страшно до усрачки.

Но делать нечего – поднимаюсь на Ринг. Прожектор светит в лицо. На меня смотрят сотни глаз и камеры нескольких телефонов.

Хайп дает мне микрофон:

– Представься.

Надо разжечь толпу, но у меня получается выговорить только:

– Привет, я Бри.

Кто-то фыркает.

– Бри, – хмыкает Хайп, – ты же дочурка Ло?

Это-то тут при чем?

– Ага.

– Круто! Если малышка пошла в отца, сейчас будет жарко!

Толпа ревет.

Если честно, меня чуть взбесило, что он заговорил про папу. Не, я все понимаю, но бесит. Стою я чего-то или нет, с отцом это никак не связано. Он не смог научить меня читать рэп. Я самоучка. Зачем его всегда приплетать?

– Я бросаю монетку, – продолжает Хайп. – Бри, орел или решка?

– Решка, – бормочу я.

Хайп подбрасывает монетку, ловит и кладет на тыльную сторону ладони.

– Решка. Кто первый?

Я киваю Майл-Зи. Даже ответить нормально не могу, куда там первой выступать.

– Окей. Готовы к батлу?

Толпа, понятно, давно готова. А я – ни хрена. Но выбора нет.

Три

Включается бит – Niggas in Paris Джей-Зи и Канье. Мое сердце бьется громче басов. Майл-Зи становится ко мне вплотную, конкретно нарушая личное пространство. Зато я могу хорошенько его рассмотреть. Базарит он, конечно, бойко, но в глазах-то страх.

Он начинает читать:

Я так богат, все хотят моих трат, мои найки блестят.
Трачу за день сто К, я тусить не устал, бабло на кармане.
Я богатый, король гетто, четкий гангста, на вас срать мне.
Я заправил «феррари», ствол на кармане, мочу папарацци…

Ладно, надо отдать ему должное, звучит получше, чем его трек, но, блин, серьезно? Какой из него бандит, гангстер и что он там еще говорил? Он не имеет права так себя называть. Он даже в гетто не живет. Все знают, что Суприм переехал в хороший район. И его сын будет трепаться об уличной жизни?

Хрена с два.

Я выведу его на чистую воду. Как-то так, например:

Окей, допустим, ты был знаменит,
я это исправлю, пусть знают везде:
ты такой же фальшивый бандит,
как брюлики у тебя на кресте.

А круто вышло.

Он читает что-то про то, какой он офигенный гангстер. Я, ухмыляясь, жду своей очереди. И вдруг слышу: